Северные призраки
Шрифт:
— Тогда я не хочу выздоравливать! — выпалила я, и на его лице наконец мелькнуло удивление.
— Как это понимать?
— Как это ещё можно понимать?! — превозмогая нарастающий стук в висках, возмутилась я. — Понимай, как есть!
— Что ты спятила? — уставился на меня Крис, попытавшись прикоснуться ко мне снова, но я начала отползать подальше, пока не упёрлась в стену.
— То, что я хочу, чтобы ты остался!
— С какой такой радости? — Крис всё-таки зажал меня в углу. — У меня нет для этого ни причин, ни желания.
— У меня зато они есть, — я понимаю, что сопротивляться ему сейчас бессмысленно, и невзирая на его монотонное бормотание какого-то заклинания, уплывая сознанием куда-то в небытие, я всё же успела прошептать, — Я так
Комнату заливает дневной свет, занавеска легко колышется на приоткрытом окне, в доме стоит полнейшая тишина и я ещё никогда не чувствовала себя так хорошо. Но следом за этой мыслью меня накрывает страх, перепуг, что он исчез и больше никогда не вернётся.
— Кристиан!!! — с замирающим сердцем вылетаю из спальни и останавливаюсь, завидев его на кухне. Задумчиво обхватившего себя руками, глядящего в окно, вбирающего в себя повисшую тишину. Вроде бы родной, но, с другой стороны, уже такой чужой и далёкий.
Подхожу крадучись, еле ступая, на цыпочках и с упоением обнимаю его сзади, прижимаясь к его тёплой спине.
— Думала, ты мне приснился…
— Мне и самому не верится, — вздыхает Крис, разводя мои руки, ему хочется смотреть мне в лицо, чтобы снова задать этот вопрос. — Так мне позавчера звонил твой вирус или ты? Что вдруг происходит, Ханна? У меня сейчас мозг взорвётся. Я уже все варианты перебрал. Что это вдруг за лепет о любви?
Его глаза, как калейдоскоп из всех оттенков зелёного, такие манящие, такие красивые, ему так идёт этот взрослый суровый взгляд.
— Звонила тебе я, в здравом уме и в полном сознании. Я и заболела, наверно, потому что не стало больше сил терпеть и ждать, когда отпустит душу, — мой взгляд скользнул в сторону. Чтобы вывалить ему свою правду глядя в лицо, у меня не хватает смелости. — Ведь люди со временем охладевают друг к другу особенно после разрыва отношений, влюбляются в других, значимость чувств стирается. А у меня вышло всё наоборот. Чем больше проходит времени — тем яснее я начинаю осознавать, что ты уже давно занял моё сердце. Знаешь, мне стало так страшно, когда я это поняла. Ведь я так боялась любви, этого неизбежного мучения. Поэтому и отталкивала тебя. Поэтому игнорировала твою связь с другими, так мне было легче мордовать свою любовь, всё ждала, когда же ты отцепишься от меня, чтобы поставить тебя в ряд со всеми негодяями. Я до одури противилась, ни за что не хотела связывать себя этими чувствами. Они боролись со мной, а я с ними на протяжении четырёх лет. … Я разозлилась, когда всплыла правда об оборотнях, маргулах, всей этой чертовщине, что ты все эти годы столько скрывал от меня и врал, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Я очень сильно разозлилась на тебя, Крис. Поэтому решила расстаться, чтобы познать реальность заново. Тогда я потеряла равновесие во всём. Единственное, в чём я не сомневалась — это что мне нужно вернуться на Аляску, сюда, ближе к Мишель, к её оборотням. Это похоже на зов, на ощущение своего предназначения. И я не жалею. …Но мне стало не хватать тебя, пока я совсем не захлебнулась в унынии. Мне всё равно ведьмак ты или золотой мальчик, или кто-то там ещё. Кажется, я готова признаться, что полюбила тебя, Кристиан Таффит, и люблю таким, какой ты есть, — осторожно подняв глаза, я встретилась с его, мягко говоря, опешившим взглядом. «Кто ты и куда девалась прежняя Ханна?» плясало в его глазах. А потом эти глаза залила печаль:
— Когда-то я мечтал услышать от тебя эти слова, — тихо произнес он. — Я любил тебя, и как ты говоришь, никак не мог отцепиться, даже хотел, чтобы мы с тобой создали семью. Я и подумать не мог, что услышу это уже после.
— Прошедшее время, — выдавила я из себя, моментально почувствовав дурноту и жалость к самой себе.
— Ты сделала мне больно, Ханна. Честно говоря, после нашего последнего разговора у меня опустились руки. «Насильно мил не будешь», смирился я с этим дурацким банальным утверждением. Я пытался покорить твою неприступную крепость ни один год, мне кроме тебя никакая другая была не нужна,
— Нет же, Крис, господи боже, что ты такое несёшь! — оттолкнувшись от него, и отойдя в сторону, стала так, чтобы его не видеть. Теперь мне хотелось закричать и разреветься, рыдать до тех пор, пока вместе со слезами не вытечет по каплям душевная боль. — Я знаю, что некоторые вещи уже не исправить и обратно не вернуть, — заговорила я, всё-таки найдя силы взять себя в руки. При нём плакать гордость не позволяла. — Многие шансы в своей жизни мы портим сами. Просто мне захотелось рассказать тебе об этом, открыться, поделиться, чтобы стало легче. Тебе повезло, любил и разлюбил, погоревал, да и забыл. Зачем ты вообще приехал, если тебе всё равно?
— Потому что мне не всё равно, чёрт побери!!! — крикнул он, резко ударив кулаком по столу.
Дёрнувшись, я испугано обернулась. Второй раз в жизни, я видела я его в таком состоянии. Боль, гнев, мука и … что-то ещё очень знакомое.
— Сначала ты готов умереть за неё, затем ты подыхаешь от того, что ты для неё пустое место и тебя просто выбрасывают, а потом оказывается, что она жить без меня не может! … Мне нужно успокоиться и всё осмыслить!!!
Когда он ушёл, я ещё долго стояла чуть дыша, боясь, что оставшаяся со мной наедине тишина, проглотит меня в свою бесконечную пустоту. Единственное, что мне сейчас было не нужно — это сникнуть совсем и превратиться в тряпку либо в истеричку. Поэтому, пока не нагрянули новые неприятности, к примеру, в лице разъярённого альфы, который возможно не появился тут лишь потому, что учуял Криса, я мужественно собралась и отправилась на работу. Всем нужно остыть и успокоиться. Мне, Крису, оборотням, даже этой непостоянной погоде. Депрессии у меня почему-то всё равно надолго не приживались.
Что ж, я попробовала. Призналась ему. Да, мне паршиво, и я ещё долго буду приходить в себя, но к тому, что любовь и отношения — это сущий кошмар я себя готовила давно. Практика с теорией правда немного разошлись в ощущениях, но из-за разбитого сердца прыгать с моста я не собираюсь. Единственное что, психанув, переночевала у рейнджеров, чтобы не возвращаться сегодня на ночь в свой убогий домик и не тонуть там в горьких мыслях. Барбара охотно уступила мне свой матрас. Работа отнимала слишком много сил, а её в это время года в заповеднике было предостаточно. Домой вернулась лишь на вторые сутки, поздно вечером. Я даже раздеться не успела, как через заднюю дверь ввалился один из стаи Эрика, таща на руках окровавленного, стонущего от боли оборотня.
— Что случилось?! Кто это?! — кинулась я раскладывать инструменты.
— Это Люк, пацан ещё совсем, подросток. А я Илай, — пыхтя, Илай осторожно укладывал на пол свою ношу. — Мы охотились, и он влетел в капкан. Я сначала подумал, что он не обращается, потому что хочет дать ране затянуться, ведь в таком состоянии заживление происходит быстрее. Но Люку становится только хуже, и он не может принять обратную форму! Здесь что-то не так! — Илай был не на шутку напуган, а это значило, что своими стандартными методами я вряд ли могла им помочь.
Глава 13
Всё и так невыносимо сложно, а тут ещё и Эрик добавил копоти своим появлением с кричащим возмущением во взгляде, в котором толпились тысяча вопросов, нравоучений и претензий. Мрачный, лицо осунувшееся, конечно же его тревожит не только мой уговор с Габриэлем и недавний визит Криса. Случилось что-то ещё. Альфа не просто зол — он в отчаянье! Взглянув на раненого волка, неспособного вернуть себе человеческое обличье, он лишь молча покачал головой, застыв в углу. На мой приветственный кивок Эрик лишь отвёл взгляд в сторону. Хм, значит, плохи мои дела, кажется, я вскарабкалась на пороховую бочку.