Северный клан
Шрифт:
Намек не остался незамеченным, глаза Виктора вспыхнули, он будто помолодел на десяток лет.
– Я мог бы лично отправиться на Дрогис.
– Нет. Хочу понять на что способен «Посейдон» и его капитан. А ты мне нужен здесь. Работай, Виктор. Конец связи.
***
Система Аяф, космическая зона Дрогийской Империи
Серебристый корвет вышел из преобразовательного прыжка. В фиолетово-желтом свечении газового облака корабль напоминал стального дракона: корпус переливался, будто чешуя, длинный хвост выхлопов разрезал
Чужая звезда - красный карлик Аяф - встретила не гостеприимно. Раскаленная поверхность солнца заходилась вспышками, выбрасывала радиацию и бурлила, словно расплавленная в тигеле медь. На фоне пылающей звезды корабль казался песчинкой; маленькой серой точкой, попавшей во власть гравитации. Корвет зашел на маневр. Серебристый корпус подернулся рябью, как озерная гладь в непогоду, а затем почернел. Темный матовый фюзеляж не отражал света и не отдавал тепла, что делало корабль незаметным для снующих вокруг спутников и зондов.
Шлюз открылся. Из брюха корвета вылетел шаттл и понесся к планете Дрогис. Под спойлером виднелся рисунок - синий трезубец Посейдона.
***
Город Дараус-Мали, планета Дрогис, система Аяф
После дождя высокие своды Зала Смирения сочились влагой. Мелкие капли стекали по стенам из черного оникса, оставляя мокрые извилистые полосы, отчего казалось, будто камень плачет. Сенатор Маор Ядох неспешно двинулся вглубь освещенного факелами зала. Внешность дрогийца как нельзя лучше говорила о его аристократическом происхождении: высокий, стройный, с длинными изящными руками и бледной кожей. Белоснежные волосы ниспадали на плечи и струились по черному плащу, украшенному брошью с изображением ощетинившегося волка-кебласа.
Маор остановился возле круглого алтаря и преклонил колени для молитвы. Сквозь арочное окно проникал тусклый свет Аяф - никчемного, бледно-красного солнца Дрогиса, - и падал на черную гладь алтаря, усыпанную пеплом. Сейчас сезон солнечных вспышек, но вскоре активность Аяф сойдет на нет, и тогда Дрогис накроет мрак. Как долго им осталось?
В Имперском Сенате предлагают бросить агонизирующий мир на растерзание приливов времени. Шепчутся об этом, прячась в черноте коридоров; украдкой переглядываются на заседаниях, думая, что их взгляды молчат. Заговорщики встречаются на тайных собраниях и планируют, планируют, планируют… А потом идут в храм и просят прощения.
Это предательство.
Маор окунул руки в бронзовую чашу с дождевой водой, затем положил ладони на алтарь. Пепел под пальцами превратился в кашицу и прилип к коже, по телу пошел жар. Священное место пропитано темной энергией, и сенатор надеялся, что голос предков поможет обрести силы, потому как совершить задуманное он боялся. Всем сердцем Маор любил Дрогис и желал лишь одного: спасти родную планету, защитить свой дом. И сейчас он молился. Горячо и отчаянно просил Великих пощадить Дрогис.
За спиной послышались тихие шаги.
– Сенатор, посланник прибыл, - доложил страж.
Маор поднялся с колен и пошел к воротам. На ониксовых стенах висели гобелены, изображающие великих правителей Дрогиса. Среди них был портрет Алвахта. Под надменным взглядом нынешнего
Последний из гобеленов открыл взору древнюю битву: дрогийский воин сражается с Сущностями. Черный туман - квинтэссенция зла, страшнейший из кошмаров. От одного взгляда на Сущности по спине Маора пополз холод. Как вышло, что его кузен, его кровный амакор 2– Алвахт, обрек Дрогис на гибель, призвав эту мерзость? Маор решил, что помешает ему любой ценой, но душу все равно терзали сомнения. Любовь к брату и любовь к своему народу оказались на разных чашах весов, и не будь этого, он бы ни за что не согласился на встречу с посланником «Экзо матрикс».
2
У дрогийцев слово означает «брат»
Пятеро стражей - личная охрана сенатора - выстроились у ворот. Облаченные в черные плащи, поверх легких доспехов, молчаливые и суровые - они напоминали статуи. Импульсные винтовки наизготове, «жезлы боли» закреплены на поясах. Маор искренне надеялся, что встреча с посланником пройдет без сюрпризов, и в оружии не будет надобности. Однако не забывал, что имеет дело с людьми.
Широкие украшенные ковкой ворота открылись, загремев механизмом. Столп тусклого света прорезал зал, и в проеме возникла темная фигура. Человек приближался. От волнения Маор почувствовал слабость в коленях. Он собирался предать брата… Может, еще получится все исправить? Отменить сделку, поговорить с Алвахтом и если понадобится - умолять его не выпускать Сущностей?
Но Маор понимал, что обратного пути нет. Он должен прекратить это безумие.
Посланник остановился в нескольких шагах, и теперь Маор смог хорошо его рассмотреть. Высокий жилистый мужчина с белоснежными, как у дрогийца, волосами. Длинная косая челка падала на лоб, прикрывая белые брови, глаза незнакомца смотрели с хитрым прищуром. Одет, как и все люди, не пойми во что. Кажется, это форменная одежда военного, но знаков различия Маор не заметил, а темно-синий цвет ни о чем не говорил. Полная безвкусица.
– Вы посланник?
– спросил Маор, на что человек должен был ответить заготовленную агентами фразу. Но тот молчал.
– Посланник?
– громыхнул голос стража. Рука великана легла на «жезл боли».
– Я - вестник перемен, - ответил беловолосый кодовую фразу и учтиво поклонился.
– Назовитесь, - приказал Маор.
– Фрэнсис Блэквуд.
Удовлетворенный ответом, Маор кивнул, приглашая Блэквуда в зал. Странно, вроде все идет, как задумано, но облегчения он не испытал. Наоборот, внутреннее напряжение нарастало. Стоило беловолосому войти, как Маор понял: он - Одаренный. Эспиритуал, как говорят люди. Это усилило тревогу.