Северный квартал

Ли Кристина

— Тебе нравится то, как я пахну? — послышалось из-под маски, а я резко вскинула глаза, которые до этого были прикованы к крепкой груди напротив меня.

Я ничего не ответила, а лишь сжалась словно струна, когда он начал обходить меня по кругу:

— Сама ты пахнешь перцем, сайрен. Но я чувствую и твой запах, — в макушке словно что-то лопнуло и ухнуло разом вниз по телу, как импульс, когда он встал позади, и я ощутила как его ладонь легла на мою поясницу.

Горячая широкая рука обогнула талию, и остановилась на моем животе, пока мужчина

продолжил:

— Ты дрожишь как бамбуковая трость, натянутая, тугая и прочная. Это страх или желание, сайрен?

Всё это он говорил у моего уха охрипшим, мать его голосом, при том, что его рука даже не пыталась пробраться под мою одежду. На миг я ощутила волну приятной дрожи, которая меня повергла в шок.

Я не знала что происходит! Со мной вообще никогда не было такого. Страх смешивался с совершенно диким чувством желания.

— Ты не похожа на кисен, сайрен, — продолжил мужчина.

Его шепот словно перемещался позади меня, пока рука начала подниматься вверх.

— Эти женщины другие, — шепот остановился у другого уха, а рука под кромкой моего белья на джемпере.

Это было настолько волнительно, что я начала дышать в три раза чаще, а руки вспотели уже не холодным потом, а наоборот. Пальцы начали словно в огне гореть.

— Они словно спички, воспламеняются сразу же, — он начал вести по моим волосам своим лицом в маске и вдыхать.

Я буквально слышала эти вдохи рядом с ухом, и мне на секунду захотелось закатить глаза от того, насколько дрожь в левой стороне тела стала отчетливой, и приятной, бл***. Мне было и страшно и приятно, и жутко и будоражаще. И это отключало здравомыслие напрочь.

— Издают стон от любого прикосновения, зная что в нас это вызывает еще большее желание. Их кожа вспыхивает сразу же, и отдает огнем в руки, начиная источать запах желания. Их дыхание надрывается сразу же, как притронуться к ним в нужных местах…

Его ладонь лишь немного дернулась еще выше, а я и сжалась всем телом, и закусила щеку от того, насколько остро ощутила это крохотное движение.

— Я могу содрать с тебя все эти тряпки за несколько секунд и взять так как хочу, и где хочу, сайрен, — резко и отрывисто у моего уха прозвучало почти рычание, и я начала реально трястись снова, ведь этот мужик вполне мог так и поступить.

— Но ты… дрожишь, сайрен. И трясёт тебя так, словно к тебе никто и не прикасался до меня. Так что молодая госпожа, делает в этом гадюшнике с гремучими змеями? — он внезапно обогнул меня снова и встал, нависая прямо надо мной.

— Ч-что? — я опешила, но трястись отнюдь не перестала.

— Странная… девушка, — прошептали напротив и я снова вся сжалась от того, как он схватил прядь моих волос и поднес к маске, — Со странным сладким запахом перца.

— Что вы делаете? — это была естественная реакция на действия явного извращенца.

Мои же мысли повергли меня в шок. Ведь как объяснить их несоответствие? Вроде и хорошо что не трогает и не принуждает, а вроде и плохо, потому что всё это похоже на извращения.

— Забираю

свой приз, сайрен, — в глазах напротив словно что-то блеснуло, и я охренела, когда он будто приказал мне, а я тут же, как дура подчинилась, — Закрой глаза!

Я лишь успела вздрогнуть, и реально зажмуриться, как меня прошила волна жара от пят и до макушки, соединяясь на моих губах.

Нет он не терзал мой рот, не всасывал, не рычал, и не облизывал, как голодный и оголтелый.

И вот именно это меня и прибило к полу. Потому что всех этих "прелестей" я и ждала. А на деле получила совершенно целомудренный, но с тем настолько чувственный поцелуй, что охренела от нахлынувших на меня ощущений. Мягкие движения губами, которые отнюдь не были пухлыми или горячими. Они были обычными, но нежными настолько, что мои ступни превратились в ватные, а в голове зазвенела пустота, потому что все мысли вылетели из неё разом, а мозги явно спустились пониже пояса. Ему даже помощи рук не потребовалось, чтобы я захотела их прикосновений тут же.

— Кумао, агашши! *(Спасибо, госпожа!)

"Что? Что это за ересь?" — мыслительный процесс возобновился хоть и медленно, но эффектно. Я открыла глаза тут же, но мужчины передо мной уже не было.

Кенсин стоял напротив меня спиной в двух шагах, и что-то быстро строчил в своем сотовом. А потом резко обернулся, и я с какой-то дебильной долей разочарования заметила его пофигизм в глазах. Он просто окинул меня взглядом, а потом что-то пробормотав в трубку, начал снимать свою тунику.

— Что…? — но мои слова утонули в его быстром и отрывистом шепоте.

— Сейчас мы спокойно выходим, сайрен! Ты надеваешь каптур на голову и молчишь! Ни звука и ни писка чтобы не было слышно от тебя!

— С чего бы…

— Ты хочешь увидеть подруг? — прозвучал резкий вопрос.

— Да! — тут же ответила, на что мне припечатали:

— Тогда слушай, что тебе говорят, и делай, что я велел!

Мужчина накинул на меня свою тунику, и заставил надеть сверху на джемпер, следом подняв на мою голову и каптур.

Только сейчас я заметила, что восприняла вполне себе молодого парня за мужика. Ведь вблизи и без этого готического ужаса на голове, он выглядел совсем молодо. Почти моего возраста. Хотя откуда мне знать? Всего лица я не видела, а та часть что бесстыже меня поцеловала из-за чего горело всё тело до сих пор, была снова скрыта намордником.

— Пбали! *(Быстро!)

Кенсин пихнул меня в двери, и не церемонясь схватил за запястье правой руки, таща к лестнице, которая вела к лифтам. Всё это время я молча смотрела на его черные ботинки с высоким оттопыренным голенищем, в которых утопали стройные и жилистые икра. Теперь его шаги стали словно беззвучны, и по коридору разлетался лишь звук моего топота. Складывалось ощущение что я неуклюжий мамонт, который топчется за тихой горной ланью.

— Ты можешь не вколачивать ноги, как гвозди в пол? — шикнул парень, и притянул меня ближе, когда внизу послышались голоса.