Северянин
Шрифт:
Викинг прищурился.
– А расскажи-ка мне, что такое произошло с этим твоим соотечественником, жаждущим занять мое место?
– В каком смысле «произошло»?
– Ты думаешь, я поверю, будто он, вместо того, чтоб спокойно жить с семьей до старости и растить детей, или же путешествовать и сражаться, выбрал такой вот удел, как у меня? Даже если он до ужаса почетный.
– Ты пока слишком мало знаешь о нашей жизни.
– Однако я прав. Верно?
Друид поневоле улыбнулся. Но тепла в его улыбке не чувствовалось.
– Верно.
– Что же должно
– Думаю, тебя это ни в коей мере не касается.
– А жаль. Я был бы не прочь понять, какие еще есть угрозы в арсенале местных жрецов.
– Друидов, – поправил старик, слегка поморщившись. – Впрочем, для тебя это, наверное, не так уж важно. Тебя не должно волновать, почему твой противник решил биться с тобой. Но он будет, а потом победитель присоединится к празднованию Лугнассада. Будут и потешные схватки, на которые ты сможешь посмотреть, потому что вряд ли решишь в них участвовать. И игры тоже. Также ты сможешь взять в жены чью-нибудь женщину, и она будет твоей на год и день. До самого Альбан Арфана ты будешь жить в этом селении так, как захочешь, и почти целый год тебе не придется участвовать в схватках, в которых может уцелеть лишь один. До следующего Бельтана.
– В каком же случае меня ждет подобное райское житье?
– Если одолеешь своего противника. Или же противников – как сложатся обстоятельства.
– Так этот ненормальный будет не один?
– Желающих сразиться может оказаться много.
– Ты меня обрадовал, – проворчал Агнар. Он уже мысленно признал свое поражение и теперь злился только на себя – за то, что в свое время оказался в этой яме.
– Я очень рад, – бесстрастно ответил друид.
Он, не торопясь, доел свою рыбу, вытер руки куском лепешки, отправил хлеб в рот и вышел из дома. За стол немедленно вернулись Скиатарглан и его домочадцы; викинга немного удивило, что ни один из них даже не спросил, о чем здесь шла речь – его, раздраженного и злого, сейчас мало интересовало, о чем думают другие, но любопытство он считал объяснимой человеческой слабостью. Однако никто из белгов этой слабостью, казалось, не страдал. Разговор снова пошел о страде, да о видах на урожай, да о том, как тучнеют стада, и что нужно сделать, чтоб потерь среди молодняка не было.
Агнар отужинал, а потом, отмахнувшись от младшего сына Скиатарглана, желавшего обсудить преимущества длинных мечей перед короткими, выбрался во двор. Там тоже оказалось людно, работы летом шли до самой темноты, то есть до полуночи, а начинались на рассвете, так что на сон оставалось всего каких-нибудь три-четыре часа. И викинг понял: уединение надо искать где-нибудь за пределами деревни. Тем более, что времени у него было предостаточно, – накануне праздников у кузнецов, которые не готовили товар на продажу на праздничной ярмарке, имелось свободное время.
На опушке леса было хорошо – не жарко, не холодно, приятный ветерок холодил разгоряченное тело, вздувал рубашку, отбрасывал с лица волосы. Углубляться в лес скандинав не стал, пошел вдоль опушки, думая о своем, уверенный, что в путы заклинания не попадет,
В задумчивости он миновал луг и стал медленно подниматься на холм, где, собственно, прежде никогда не бывал.
Чужое присутствие он ощутил лишь тогда, когда взгляд поймал движение чего-то белого между деревьями.
– Привет, – сказала девушка, выходя из-за ствола.
Она была чуть полновата, в теле, но грациозна и привлекательна. Крутобедрая, полногрудая, длинноногая девушка с густыми темно-русыми волосами и очень знакомым взглядом ярко-голубых глаз. Спокойная и по-домашнему уютная.
– Маха? – удивленно спросил Агнар.
Она улыбнулась и покачала головой.
– Это тогда я была Маха. На самом деле меня зовут иначе.
– Но это же ты! Точно ты… Я не сразу тебя узнал, – он помолчал, разглядывая ее круглое лицо с ласковыми глазами. – Тогда, ночью, ты была другой.
– Тогда было другое время и другие обстоятельства. И я была не я.
– Понимаю. Ты играла роль Богини. Я догадался.
– Нельзя играть роль, нужно быть тем, чью роль тебе доверили. Точно так же ты был Отцом Мира.
– Вот как? Я и не знал об этом. Меня никто не предупредил заранее.
Девушка мягко улыбнулась.
– А ты думаешь, Великий Отец с самого начала знал, кто он такой? Богами не рождаются. Богами становятся.
Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Потом и он не удержался от улыбки. Тоска и раздражение пропали куда-то, а он даже не заметил этого. Девушка действовала на него умиротворяющее.
– А что должно было в действительности произойти тогда?
– То, что и произошло, – удивилась она.
– Ну… тогда растолкуй мне, что именно произошло.
– Ты был Отцом Мира, я – Матерью-Богиней…
– А тот парень, который ударил тебя?
– Молодым Богом, который решил похитить супругу Отца.
– Своего отца?
– Отца Мира… Ну, и своего тоже.
– Чтоб взять в жены собственную мать?
Маха слегка развела руками.
– В былые времена родственные связи не имели значения. К тому же боги – не люди. Они часто женятся на собственных матерях или дочерях, выходят замуж за отцов и сыновей…
– Пожалуй, – ответил Агнар, припомнив, что асы тоже в большинстве своем были между собой братьями и сестрами, однако же сочетались браком. – Значит, как и положено, я убил Молодого Бога и вернул себе жену?
– Да. И потом пировал с нею.
– Да уж, – пробормотал викинг и невольно потер виски.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Ты тогда хорошо напился, – с улыбкой признала она. – Однако так и было нужно.
– А я думал, что мне, наоборот, следовало уделить внимание тебе.
– Если бы тебе захотелось – конечно. Но ты ничего не был должен. Ты, как любой победитель, взял все, что хотел.
– Откровенно говоря, я жалею, что тогда налакался и не занялся тем, что меня действительно интересовало.