Севиль
Шрифт:
– Кто там?
– Князь, открывай. Свои, – ответил Андрей.
– Нет его. Кто – свои? Что надо?
– Меня Эльвира прислала. Князь в курсе.
– Подожди, – ответил примирительно голос.
Во дворе послышалось движение. Собак заперли. Щёлкнул замок, и Андрей толкнул тяжёлую металлическую дверь. Перед ним стоял высокий молодой мужчина в замасленной спецодежде, с черными от мазута руками.
Ворота открывать? Будешь загонять? – спросил он.
Волкодавы были уже в железном вольере и устрашающе оттуда лаяли, бросаясь тяжелыми лапами на стенки своей клетки.
– Да тут такое дело, понимаешь… Машину надо
– Не понимаю! Какой эвакуатор? Где я тебе его возьму? Мне Князь сказал машину принять, она на ходу.
– Ещё час назад была на ходу, а теперь лежит в овраге без одного колеса и слегка помятая, – виновато признался Андрей, почёсывая в затылке.
– Ничего не знаю и такие вопросы не решаю. Мне сказали принять «мерина» на ходу – и всё на этом. Машины нет – до свидания. Решайте с Князем.
– Так позови его, – попросил Андрей.
– Я же сказал, нет его. И когда будет, не знаю, – ответил мужчина и открыл перед Андреем дверь на выход.
– Вот, блин! Ну и что мне теперь делать? Бросить «Мерс» в овраге, что ли? – разозлился Андрей.
– А мне по уху! Хоть в овраге, хоть за оврагом брось. Всё, давай, мне работать надо, люди ждут, – и мужчина подтолкнул Андрея к выходу.
Андрей вышел на улицу и устало побрёл к автобусной остановке. «Да пошло оно всё куда подальше! Хочу напиться» – решил он и вынул из кармана телефон. Один пить он не любил. «К кому бы из курочек сегодня нагрянуть, так, чтобы сто процентов забыться и расслабиться?», – задался Андрей вопросом и стал просматривать телефонный список. Он шёл, спотыкаясь в темноте, вдоль высокого забора, за которым ещё слышался лай собак, и зло думал о Князе: «И куда делся этот хренов Князь именно сейчас, когда так нужен? И кто дал ему эту кликуху? Из него Князь, как из меня балерина. Маленький, рыжий, строптивый». Правда, дрался Князь отчаянно, как чёрт, и никого не боялся.
Откуда было знать Андрею, что Роман, отец Никиты, был учителем истории, до фанатизма любил свой предмет и своего рыжего первенца назвал в честь русского князя Серебряного – Никиты Романовича? Роман Ильич мечтал, что Никита вырастет достойным сыном земли русской, и с детства прививал ему любовь к истории, к отечеству. Но не предполагал, что из его уроков сын вынесет лишь один – надо быть смелым и сильным, как князь Серебряный, никого не бояться, ни перед кем не пресмыкаться. В детстве он был задиристым, как петух, и злым. Его светлые брови и ресницы за лето выгорали так, что их совсем не видно было, а большой красный и основательно обгоравший к сентябрю нос с горбинкой становился темой для подколок одноклассников и сущим адом для Никиты. Он не сносил оскорблений и даже намёков на оскорбления, а любой смех за спиной принимал в свой адрес, комплексовал из-за своей внешности и вырос в подозрительного и ранимого юношу. Свои комплексы он прятал глубоко в душе, а перед окружающими представал заносчивым и высокомерным молодым человеком.
Мальчик рано понял власть денег, и они стали для него богом. Он скоро сообразил: не важно, какой у тебя нос, не важно, что ты не вышел ростом и твоё лицо покрывают веснушки, если у тебя в кармане шелестит «лаванда». И чем больше, тем лучше. Никита, будучи студентом, уже в восемнадцать лет сам приобрёл первый автомобиль «Жигули» шестой модели. Автомобиль был подержанный,
Но это не отразилось на его характере: так и остался подозрительным, не уверенным в себе мужчиной. Теперь он точно знал, что женщины любили не его самого, а его деньги. Хотелось же любви настоящей, безусловной, взаимной. И он перестал покупать продажную любовь, стал мечтать о женщине яркой, неординарной, умной и красивой. Он мечтал так сильно, что она не могла не появиться.
Они познакомились год назад, когда она заказала у них «Мерседес». Он сразу её узнал и увидел в ней достойную партнёршу. Князю понравилось в ней абсолютно всё: и то, как она решала дела, как выглядела, двигалась и как говорила. У неё, маленькой и хрупкой женщины с восточными чертами лица, с грудным бархатным голосом, были мужской характер и железная хватка. Такое неожиданное сочетание Князю не приходилось встречать раньше, хотя женщин он повидал предостаточно. В ней он почувствовал родственную душу: оба считали себя выше окружающих, оба были уверены, что достойны лучшей жизни, склонны к авантюрам, любили рисковать, у обоих была страсть к роскошной жизни. Они поняли друг друга с первой встречи, но она держала дистанцию.
Эльвира давно решила про себя: если она и сблизится с каким-нибудь «князем», то лишь в том случае, если будет уверена, что тот обладает царской казной. От судьбы не уйдёшь! Снова Князь должен был платить за любовь твёрдой валютой и смирился с этим, лишь бы быть рядом с этой женщиной. Он грезил о ней почти год, и она появилась-таки на его горизонте месяц назад. Сообщив, что продала свой автомобиль, она приехала заказать новый и выглядела печальной и задумчивой. Князь предложил женщине присесть в кресло и положил перед нею на столик автомобильный журнал.
– Что на этот раз хотели бы приобрести? – поинтересовался он, заметно волнуясь.
– А что посоветуете?
– Для вас? – Князь задумался всего лишь на мгновенье. – Я бы посоветовал достойную вас модель – «Мазератти», – и дрожащей рукой открыл журнал на нужной странице.
Женщина внимательно посмотрела на его руку, потом на него самого снизу вверх и спокойно спросила:
– Вы считаете, она меня достойна?