Сеятель Ветра
Шрифт:
Асмодей равнодушным взглядом окинул догорающий дворец и солдат в цветах Преисподней, занятых, как обычно после завершения операции, грабежом и добиванием раненых. Он повернул голову к Люциферу, сидящему рядом в седле огромного серебристого тяжелого дракона. В отличие от Асмодея, Лампочка любил могучих верховых.
– Думаешь, мы перестарались?
Люцифер пожал плечами. Владыка Преисподней был высоким и плечистым. Волосы цвета песка он носил коротко остриженными, что усиливало сходство его лица с гранитной статуей. Впечатление усиливали
– Не думаю, – ответил он.
– Но все же ты сомневаешься, – засмеялся Асмодей, называемый из-за бесчисленных врагов Гнилым Мальчиком. Может быть, в этом определении скрывалась тень правды, хотя житель Преисподней, кроме своего юного вида, аккуратной прически и дорогих одежд, не казался женоподобным. Его окружала заслуженная слава великолепного фехтовальщика, а в битве он часто отличался какой-то самоуверенностью, иногда истерической отвагой. Фиалковые глаза, однако, смотрели проницательно и могли холодно оценить ситуацию, а его разум идеально подходил для бесстрастных расчетов, что позволило Асмодею за короткое время взять контроль над всеми казино, борделями и всей индустрией развлечений в Преисподней и Лимбо. Кроме всего этого, он был злым, умным и испорченным до мозга костей.
– Люцик, тут дело в престиже, – добавил он. – Пойми, наконец. Мне не нравится настроение, какое в последнее время царит в Преисподней. Нам нужна была эффективная демонстрация силы.
Люцифер скривился.
– Но мы убили всех. Весь род под корень.
– Прекрасно! Никто не будет мстить. Поэтому не будет проблем.
Люцифер вздохнул. Асмодей с сожалением покачал головой, украшенной мастерски заплетенной аквамариновой косой.
– Я знаю, в чем дело, Люцик. Боишься, что скажут магнаты.
Владыка Преисподней надул губы.
– Может, немного.
Гнилой Мальчик натянул поводья, с удовольствием принуждая дракона к очередному пируэту.
– Успокойся! Попыжатся, погундосят, и только. И после всего ощутят страх.
– Не знаю. Мы всего лишь разобрались с кем-то из темных, одним из нас.
– Достойная восхищения солидарность! Думаешь, кто-то из них отплатит тебе той же монетой? Бедный наивный романтик! Если ты только подвернешь ногу, они с радостью утопят тебя в смоле. Ты забыл, какой славный поступок совершил один из нас? Напомнить тебе? Он украл государственные деньги. Полбеды, если бы он сделал это тайно, дрожа от страха и пытаясь скрыть мошенничество. Но он ограбил. Напал на транспорт государственной собственности. Люцик, это беспредел! Если так будет и дальше, то мы утратим авторитет.
– Ты прав, – буркнул Люцифер. – А казна пустая.
– Потому что ее грабят, мой друг. Возьми их, наконец, за яйца. Мне не пристало.
– А ты взял бы? – спросил Люцифер.
На дне фиалковых глаз Асмодея полыхнуло холодное пламя.
– Еще как!
Люцифер потер открытой ладонью луку седла.
– Я подумаю над этим.
Асмодей улыбнулся и приподнялся в стременах.
– Сержант! –
– Да, господин!
Солдат вскочил на ноги и кинулся в сторону полыхающего замка. В мыслях Люцифера промелькнуло неприятное сомнение, а так ли ревностно сержант кинулся выполнять его приказ. Гнилой Мальчик пользовался большим уважением в армии. Даже слишком большим.
Появление двоих рядовых, волокущих за выкрученные руки узника, прервало его грустные мысли о его собственном положении. У темного было выразительное, аристократическое лицо, скривленное сейчас гримасой ненависти. Солдат кинул его, словно мешок, под лапы драконов.
– Эзазэль, – произнес Люцифер, – за действия против Преисподней и измену обязанностям своего положения ты будешь лишен дворянского титула и имущества. Законом Преисподней я приговариваю тебя к смерти.
Старый аристократ вскинул голову.
– Мой сын отомстит за меня, ублюдок Царства! – прохрипел он.
– Не думаю, – вмешался Асмодей, прищурив красивые жестокие глаза. – Видишь ли, его голова, надетая на копье, стала сомнительным украшением дороги, ведущей к Озеру Огня. Выглядит очень интересно в окружении голов твоих внуков.
Эзазэль завыл. Он пытался выдать какое-то проклятье, но не мог выдавить ни слова. Пальцы, растопыренные словно когти, вонзились в землю.
– Да, да, – протянул Гнилой Мальчик. – И зачем было протягивать свои лапы к чужим деньгам? Не лучше ли гордо умирать от голода или заняться честным бизнесом? Времена сейчас благоволят изворотливым. Повесить этого негодяя! – крикнул он солдатам. – Обезглавливание слишком благородно для него. Можете ему перед этим отрезать руки, если хотите.
– Да, господин! – выкрикнули они в один голос.
Люцифер закусил губу. Он не отозвался, пока они не остались одни.
– Тебе не кажется, что я должен отдавать приказы?
Асмодей показал в улыбке ровные острые зубы.
– Естественно, только ты бы не отдал его в такой форме.
Люцифер улыбнулся.
– Ты прав. Я стал слишком мягким.
– Результат дворцовой жизни. Роскошь деморализует, Люцик.
– Кто бы говорил! – фыркнул Владыка Преисподней.
Гнилой Мальчик захохотал.
– Но я беспощадный, как сталь. В принципе, ты можешь не смотреть на экзекуцию. Твое положение этого не требует.
– И не собирался, – буркнул Люцифер, разворачивая дракона в сторону города.
– Эй! – крикнул Асмодей – Посоревнуемся! К Воротам Крови, но только по земле. Никакого полета. Ставка – твое кольцо власти!
Он тронул дракона пятками и помчался вперед, как зелено-золотая молния.
– Не видать тебе перстня! – рявкнул за его спиной Люцифер, стегая верхового. – Вперед, Грот!
Серебряный дракон зарычал и кинулся в погоню за зеленым.
Солдаты закидывали на сук веревку.