Сейф для семейных тайн (сборник)
Шрифт:
Наконец, остановив машину у подъезда старенькой девятиэтажки, молодой человек сунул ключи в карман и вошел в подъезд. Лариса осторожно выскользнула из «Ауди» и последовала за ним.
Когда она вошла в подъезд, лифт уже поднимался вверх — на табло зажигались лампочки этажей. Кабина остановилась, когда зажглась цифра «восемь».
«Значит, загадочный молодой человек вышел на восьмом», — логично рассудила Лариса, заметив, что лифт не трогается с места. Она вернулась в свою машину — не хватало еще, чтобы Виталий
Закурив, Лариса задумчиво посмотрела на мир сквозь лобовое стекло. В мире не происходило ровным счетом ничего интересного. Бабуськи прятались от палящего солнца под сенью тополей и увлеченно перемывали косточки соседям, в тени шиповника, пожухшего от летнего зноя, вяло развалилась облезлая рыжая псина, детишки метались по двору, орали как оглашенные и перебрасывались потрепанным полусдутым мячом… ничего особенного…
У Котовой в мозгу бродили невеселые мысли. Один день расследования почти прошел, а результатов — ноль. Следовательно, шансы обнаружить деньги Рогачевых пока очень малы.
Лариса перевела взгляд на подъезд, боясь упустить Виталия. Погасила сигарету и сунула окурок в пепельницу на приборной панели. Может, она вообще зря здесь сидит? С чего она взяла, что Виталий зашел к кому-то в гости, вдруг он сам здесь живет?
Но нет, дверь подъезда вскоре хлопнула и выпустила двоих — Виталия и еще какого-то типа. Котова прищурилась, рассматривая незнакомца — полноватое, широкоскулое, с узким подбородком лицо, коротко подстриженные темные волосы и насмешливая, снисходительная улыбочка, — судя по всему, спутник Виталия был из разряда крайне самовлюбленных людей.
Котова с трудом подавила мечтательный вздох. Не сказать, чтобы она была падка до противоположного пола — во всяком случае, этот этап в ее жизни уже давно прошел, но знакомый Виталия чем-то привлек ее внимание — может быть, своим небрежно-уверенным видом?
— Интересно, кто же это такой? — спросила у себя Котова, провожая взглядом усаживающихся в машину мужчин.
На миг Лариса задумалась: а не отправиться ли вслед за ними? Но отказалась от этой идеи — молодой человек и без того подозрительно взглянул на ее машину, выезжая со двора.
Едва автомобиль отъехал, Лариса выбралась из «Ауди» и грациозно подошла к старушкам, прекрасно зная, что бабушки — это совершенно незаменимый, ценнейший кладезь информации. Главное — найти к ним подход.
Бабки при ее появлении вскинули головы и критически осмотрели стройную фигуру женщины.
— Простите, могу я с вами поговорить? — тихо спросила Лариса, нацепив на лицо вежливую улыбку.
— Вы из Думы, что ли? Голосовать заставляете? — поинтересовалась одна особо бойкая старушка, не прекращая вязать нечто пушистое, темно-рыжее и длинное.
— Нет, — покачала головой Котова. — Я не из Думы. Просто… — Не сумев придумать подходящую
— А на кой тебе? — ощетинилась все та же старушка с вязанием. Возмущенно махнула острой сверкающей спицей, словно шпагой, и забормотала нечто вроде «ходють тут, спрашивають…». Остальные бабушки молчали, глядя на предводительницу, и изредка косились в сторону Котовой.
— Понимаете, молодой человек, который с ним был, Виталий, сын моей знакомой, — стараясь говорить помедленнее, мягко откликнулась Лариса. — Она боится, что мальчик попал в нехорошую компанию, попросила меня помочь, понаблюдать за ним пару дней. Все равно у меня есть свободное время.
Бабки, как ни странно, поверили в такое объяснение — видимо, насмотрелись аргентинских сериалов, в которых случаются и более невероятные вещи, и соизволили удовлетворить любопытство Котовой.
— Художник он, — презрительно проговорила бабуська с вязанием. Другая, сидевшая по правую руку от нее, добавила помягче:
— Рисует-то он хорошо, аж за душу берет. У меня дочка в восторге от его картин. Только человек дурной — хамоватый, наглый, — не подступишься к нему.
«М-да, мне еще художников только не хватало», — мысленно фыркнула Лариса. В самом деле, любовный треугольник есть, странная дружба Лены с Диной имеется. А тут еще и это…
— Может быть, вы вспомните его фамилию? — поинтересовалась Котова осторожно.
— А что ее вспоминать, мы ее и так знаем, потому что он табличку у себя на двери повесил, — Алтуфьев он, — ответила бойкая бабка.
— А молодой человек, который с ним был, часто сюда заходит? — спросила Котова.
— Мы-то, конечно, здесь не всегда сидим, — начала одна из старушек, улыбаясь, — но иногда видим его, видим. Приходит. Не знаю уж, как часто, может, и чаще, но… Раз в неделю-то точно заявляется…
Поблагодарив старушек за небесполезную информацию, Лариса вернулась в машину и задумалась о дальнейших действиях. А выбор был невелик — либо дождаться здесь возвращения художника Алтуфьева и поговорить с ним о Виталии, либо отправиться к Рогачевым, побеседовать с Денисом.
Но Виталий тревожил Ларису Викторовну гораздо больше, чем сын Альбины. И она решила подождать. Желудок сводило от голода, но Лариса стоически выдержала это неприятное ощущение, надеясь только на одно — что Алтуфьев и Виталий вернутся достаточно быстро. Она закурила очередную сигарету, посетовав, что стала слишком увлекаться никотиновым допингом, и отогнала машину подальше, за густые заросли кустарника. Местечко оказалось удобнее предыдущего — тень давала какую-никакую, прохладу, подъезд дома просматривался великолепно, и Ларисина машина в глаза не бросалась.