Сейф дьявола
Шрифт:
В свете этого, однако, теряет силу официальная версия, согласно которой Калаха похитили коммунистические агенты. Ни Шимека, ни Вернера коммунистическими агентами назвать нельзя. Можно, правда, допустить, что коммунистическая разведка наняла их для проведения этой акции. Но такая мысль является слишком смелой, поскольку с трудом можно представить, чтобы упомянутая секретная служба доверила столь серьезное дело людям типа Шимека и Вернера. Возможно, после ареста Курта Вернера и будет пролит свет на это дело, выяснятся мотивы операции, но к моменту подписания в печать номера нашей газеты Вернер
Загадку, связанную с этим делом, усугубляет и другое труднообъяснимое обстоятельство.
Доктор Калах, к которому проник наш репортер, рассказал, что похищение произошло вчера, вскоре после того, как он вышел из гостиницы «Сахер», где вел переговоры с двумя англичанами о своей дальнейшей судьбе. Это были его давнишний друг, некто Ник, лондонский предприниматель, и некий господин Гордан, который представился доктору Калаху как сотрудник лондонского Королевского медицинского института. Речь шла о поступлении доктора Калаха на работу в этот институт, но, по его словам, переговоры проходили не слишком гладко. Возникли определенные трудности, и доктор, которого уговорили покинуть Чехословакию под предлогом предоставления места в Лондоне, теперь разочарован проволочками и немало расстроен.
Наш репортер, желая выяснить правду, непосредственно перед подписанием номера в печать связался по телефону с Лондоном. Он говорил с лордом Айресом, видным деятелем Королевского медицинского института, который, к его удивлению, заявил, что у них нет сотрудника…»
Фишер вдруг умолк посередине фразы и взглянул на Гордана. Тот сидел, нахмурив лоб, и смотрел поверх главного советника куда-то в пустоту.
— Читайте дальше, — сказал он не пошевелившись. — Там про меня, не так ли?
— Да. Мне это крайне неприятно, поверьте… — выдавил заикаясь Фишер, но Гордан только махнул рукой:
— Я уже смирился с тем, что по вашей милости меня приковали к позорному столбу. Читайте!
— Как вам будет угодно, — обронил советник и продолжал чтение: — «… сотрудника по фамилии Гордаи. Далее он сообщил, что в настоящее время ни один сотрудник института не находится в служебной командировке в Австрии…»
— Идиот! — злобно выругался Гордан и тут же прикрикнул на Фишера: — Дальше!
— «В таком случае мы спрашиваем венские официальные власти: кто такой герр Гордан? Далее мы спрашиваем их: действительно ли одного из похитителей, Курта Вернера, видели в машине марки «крайслер» желтого цвета, на которой, по утверждению очевидцев, вчера вечером прибыл на уик-энд в поселок Штёдерсбах неизвестный англичанин в сопровождении венской проститутки.
Если учесть, что накануне похищения с доктором Калахом находился еще один английский господин, которого чешский ученый называет Ником, то нам представляется, что к этому случаю оказалось причастно подозрительно много иностранцев. На основе опыта, приобретенного нами в Вене, можно полагать, что речь идет о сотрудниках британской секретной службы. Однако кажется нелогичным, чтобы эти люди похищали доктора Калаха, который и без того хотел попасть в Англию. В таком случае напрашивается только один вопрос: являются ли англичане, окружающие доктора Калаха, настоящими англичанами или же они англичане
Мы ждем вместе с общественностью, что венские официальные власти вскоре выскажутся по поводу этого странного похищения».
Фишер отложил газету, не осмеливаясь даже поднять глаза на непроницаемое лицо капитана.
— Благодарю вас, Фишер, — сказал после некоторой паузы Гордан. — Это самый грандиозный позор, который мне когда-либо приходилось пережить. А работаю я уже немало лет.
— Этот репортер… этот Майер! — покраснел от возмущения советник, стуча кулаком по газете. — Я… я бы его, кажется…
— А я так на вас надеялся! — покачал головой Гордан. — Вы же уверяли меня, что к Калаху и мышь не проскочит, а к нему пролезла порядочная крыса. И благодаря ей надо мной теперь смеется вся Вена.
— Тут наверняка замешан проклятый Пассвег! — выдавил Фишер. — Этот тип всегда впутывается в какую-нибудь историю!
— Что это за человек? — спросил капитан и, пододвинув к себе газету, поискал в ней то, что хоть как-то было связано с инспектором.
— Он знавал лучшие времена, — ухмыльнулся Фишер. — Но потом у него случились неприятности и ему пришлось уехать из Вены. Теперь он, наверное, на этом деле задумал нажить капитал.
— Думаете, Пассвег знаком с Майером? И навел его на это дело?
— Майер — ищейка. Его и наводить не нужно, сам все разыщет. Но с Пассвегом он хорошо знаком.
— Я избавлю вас от хлопот, Фишер, — таинственно произнес Гордан, — и сам позабочусь об обоих.
— Что же теперь делать? — спросил Фишер, сознавая отчаяние своего положения.
— Что угодно, — ответил капитан. — Главное — делать быстро.
Он встал и направился к телефону. Набрал номер Беера и после третьего гудка услышал в трубке его сонный, глухой голос.
— Слушайте внимательно, Ник, что я вам скажу, — приказал он резким тоном. — Первое: Калахову никуда из гостиничного номера не выпускать. Второе: вы отвечаете за то, чтобы к ней не проник ни один журналист. И третье: ей в руки ни в коем случае не должен попасть «Курир» и вообще ни одна газета, в которой упоминается об их деле.
— Что случилось, капитан? — не понял Беер.
— Прочтите «Курир» и все поймете, — порекомендовал Горлан и швырнул трубку.
Он оперся о стену кабины и задумался, что делать дальше. Единственный выход из создавшегося положения — немедленно вывезти Калаховых из Вены. «И заявление… — пришла ему в голову спасительная идея. — Нам необходимо иметь в руках заявление…»
Он вышел из кабины и поднял Фишера от нетронутого обеда.
5
Двадцать шестое апреля в тот год пришлось на субботу. День был пронизан ярким солнцем, на пражских улицах пахло весной.
По улице Увоз медленно двигалась белая «кортина» с иностранным номером. Она остановилась на Погоржелецкой площади. Из машины вышел худощавый человек лет сорока пяти и внимательно осмотрелся. Площадь была пуста, магазины еще закрыты. Где-то вдалеке громыхал трамвай.