Сейф олигарха
Шрифт:
Тихон горбился на заднем сиденье «Опеля», с ненавистью смотрел вбок, на темную обочину, и думал. Его шляпа валялась рядом. Сегодня он даже ни разу не надел ее.
И Вальтер, сидевший за рулем, и Плаха, занявший место рядом с водителем, помалкивали. Настроение у всех было подавленное. Когда берут за глотку, радости мало, но, когда при этом ты не делаешь даже попыток вырваться, дела твои совсем плохи. Тихон на этот раз сдался без боя, и это угнетающе действовало на всех.
Тихон и сам чувствовал, что сидит по уши в дерьме. Слабость, которую он выказал перед своими людьми, не забудется. Как не забудется и бесцельная
Чем больше Тихон думал, тем сильнее склонялся к мысли, что еще может все поправить. Конечно, это рискованно, но, положа руку на сердце, может ли он рассчитывать на благополучный для себя исход даже в том случае, если добудет для Прокопова вожделенный изумруд? Вряд ли. Такие, как Прокопов, ничего не прощают, а он убежден в виновности Тихона. Савельев дал это понять открытым текстом. Значит, не на что и надеяться. Еще не факт, что им дадут доехать до места – перещелкают на темной дороге.
Тихон оглянулся. Джип шел следом за ними на расстоянии десяти метров. Второй чуть подальше – между ними метров пятьдесят. Человек десять у Савельева, и их трое. Он опять подставился. Просто сам сунул голову в петлю. Странно, что он до сих пор жив. Не иначе Савельев просто не хочет засвечиваться в переговорах с Бардиным. Привык загребать жар чужими руками. Но это только предположения. На деле может оказаться, что через пять минут их опрокинут в кювет и расстреляют из автоматов. Эта неприятная картина окончательно подстегнула Тихона.
«Прощай, столичная жизнь! – подумал он. – Пропадай все пропадом! Когда встал в дерьмо, то нужно выходить, а не лезть туда второй ногой».
Он достал мобильник и набрал номер. Они договорились, что передвижение мотоциклистов будет регулировать Сенька Тришкин, с ним Тихон и держал связь.
Тришкин ответил с запозданием – должно быть, не сразу заметил сигнал мобильника.
– До поворота уже доехали? – спросил его Тихон.
– Маленько осталось, – ответил Сенька.
Слышно его было прекрасно – он остановился и заглушил свой мотор.
– Значит, слушай меня внимательно! – значительно сказал Тихон. – Собери сейчас всех ребят, и рассейтесь там на повороте по кустам. Мотоциклы спрячьте, чтобы никаких подозрений, – нету вас, понятно? Теперь дальше. Глушаки наверните и ждите нас. Когда мы до места доедем, Вальтер тормознет метров за двадцать до поворота. Как будто у него колесо полетело. Эти тоже остановятся, захотят проверить, в чем дело. Здесь мы их и встретим. Ваше дело – быть на подхвате. У них людей больше. Но первую машину мы уделаем, если манежиться не будем. Тебе все ясно?
– Ага! – повеселевшим голосом отрапортовал Тришкин. – Устроим им Варфоломеевскую ночь!
– Ну, давай, пошустрее там!
Тихон опустил телефон в карман, а вместо него вытащил «ПМ» и демонстративно принялся навинчивать на него глушитель. Вальтер и Плаха оглянулись на него, и на лицах обоих появилось довольное выражение.
– Правильно! – сказал Вальтер. – Рано пташечка запела… В
– А то в самом деле западло, – обиженно добавил Плаха. – Они нас как будто за опущенных держат. Дадим им сейчас просраться!
– Не говори гоп, – строго предупредил Тихон. – Лучше ствол приготовь. Когда начнется – все быстро делать придется. Там тоже сопли жевать не будут.
Дальше ехали повеселевшие. Легкая тревога на сердце только взбадривала всех. Они уже не чувствовали себя униженными, а что будет завтра, пока не волновало.
Вскоре показался поворот на Глухово. Об этом возвестила и синяя табличка у обочины.
– Все, приехали! – сквозь зубы сказал Тихон. – Давай, Вальтер, повиляй немного, будто колесо спустило, и подгребай вправо. И спокойно, ребята! Наши рядом. Отобьемся.
Вальтер выполнил все, что ему было сказано, и, затормозив на обочине, выскочил из машины. Постучав для вида ногой по колесу, он присел на корточки и заглянул под днище, всем видом выражая озабоченность. На самом деле в этот момент он был озабочен только тем, как незаметнее достать из-за пазухи свой любимый «вальтер». Душа радовалась, что наконец пришло время пустить его в ход по-настоящему.
Обернувшись через плечо, Тихон убедился, что идущий следом джип тоже сбавляет скорость и жмется к обочине. Он поднял с колена пистолет с уже навернутым глушителем и толкнул дверь.
– Плаха, пора! – жарко выдохнул он и почти вывалился наружу.
Плаха выскочил за ним следом, споткнулся и кубарем покатился в канаву.
– Твою мать! – заорал Тихон. – На ногах не стоишь! Мочи гадов!!
Присев за «Опелем», он выстрелил прямо в ветровое стекло подъезжающего джипа. Следом выстрелил Вальтер и промахнулся. Мотор джипа взревел, и, мгновенно набрав скорость, он почти впритирку проскочил рядом с «Опелем». Вальтер, едва не попав под колеса, рыбкой нырнул в сторону и обрушился на только что вылезшего из кювета Плаху. Они снова повалились на землю – на этот раз оба. Тихон разразился ругательствами и несколько раз выстрелил по удаляющемуся джипу.
– Охренели все, что ли?! – вопил он. – В песочек играете? Стреляйте, суки! Где Сенька?!
Действительно, мотоциклистов не было видно. Темные заросли вокруг дороги молчали. Красные огоньки первого джипа пропали вдали. Зато второй джип неожиданно прибавил скорость. Завывая и полыхая фарами, он мчался прямо на Тихона, укрывшегося за машиной с пистолетом в руке.
В этот момент за его спиной послышались голоса и треск веток – Сенька с ребятами все-таки нашелся и теперь пробивался к своему главарю.
«Залезли, падлы, в самые дебри! – подумал Тихон. – Думают, что их ждать тут будут!»
– Шевелитесь, твари! – заорал он что есть мочи и выпустил последние патроны по надвигающемуся на него джипу.
Сенька с товарищами перешли на бег. Тихон лихорадочно дергался, меняя опустевший магазин. Но в этот момент джип со всего разгона врезался правым крылом в «Опель», без труда опрокинул его в канаву и помчался дальше, сбив заодно еще и Вальтера, который, даже не успев вскрикнуть, подлетел в воздух, перевернулся несколько раз и, бездыханный, рухнул на обочину. Запоздало выстрелил Плаха. Второй джип, победно рыча, тоже исчез в ночи. Плаха с ненавистью посмотрел ему вслед и бросился помогать Тихону.