Сезам, закройся!
Шрифт:
У нее это обычно хорошо получалось.
– Ты, наверное, только что окончила вуз, деточка? – прошамкала вахтерша, поправляя на плечах платочек.
– Да, бабушка, – кротко кивнула Минина.
Она поднялась на второй этаж, продолжая разглядывать витражи и удивляясь обилию мелких деталей, которые можно было рассмотреть только с близкого расстояния. Ковровая дорожка, покрывающая ступеньки, была слегка потертой, но пыли на ней не оказалось. Девушка вышла на второй этаж и нос к носу столкнулась с высокой черноволосой фурией
– Вы ко мне? Устраиваться на работу? – строго спросила она Лизу.
Глаза инспекторши возбужденно бегали. Несмотря на эффектную внешность в стиле женщины-вамп, в ее манерах было что-то нервное, ощущался какой-то внутренний надлом.
– Да, я на работу, – кивнула Минина. Ее натренированный взгляд не упускал ни одной детали.
– Пойдемте, – отрывисто сказала фурия и повернулась к девушке спиной, предлагая ей следовать за собой.
Лиза быстро осмотрела фурию сзади. Внешне у нее было совершенно нормальное тело – ни дополнительных ног, ни двух рядов зубов не наблюдалось.
Лиза пошла за начальницей отдела кадров, ступая в отличие от той мягко и бесшумно.
– Какой вуз окончили? – спросила фурия, оборачиваясь на ходу.
Лиза ответила. Вуз находился в Самаре.
– Факультет?
– Физико-химической биологии и генной инженерии.
– Знаю такой факультет, – кивнула кадровичка. – Вы у профессора Осепяна учились?
Лиза кивнула. Она понятия не имела, кто такой профессор Осепян, но ее это не слишком волновало. Минина не планировала оставаться тут надолго.
– Медицинская справка есть? – задала следующий вопрос инспекторша.
– А как же!
– Отлично.
В этот момент фурия столкнулась с двумя девушками, одна из которых была смуглой и коротко остриженной, а вторая – худой, длинноносой и такой высокой, что цеплялась головой за потолок.
«В ней метра три, не меньше», – отметила про себя Лиза и на всякий случай потрогала свое кольцо с отравленным шипом.
Вспомнив, что надо бы удивиться, Минина резко остановилась и ойкнула. Девушки тоже остановились. На лице инспекторши немедленно появилась ярость.
– Ильина! Что за шутки? – прорычала она блондинке. – Кто вам позволил появляться в этой части НИИ? Вы должны постоянно находиться в отделе номер триста пятнадцать!
«Ага, – подумала Лиза, – сотрудникам с явно видимыми отклонениями запрещено покидать специально отведенные для этого помещения, дабы не смущать случайных посетителей вроде меня».
Пока начальница распекала несчастную Ильину, вторая девица сделала Лизе какой-то знак.
«Она пытается меня предупредить», – поняла Минина, подмигнула смуглой брюнетке, сжала кулак и оттопырила палец вверх, выразительно посмотрев коротко стриженной брюнетке в глаза.
«Все нормально. Девушка в курсе событий. Вероятно, еще один агент», – подумала Ева.
В этот момент в массе
К счастью, Лиза успела «надеть» придурковатое выражение лица и сделать вид, что она не заметила ничего необычного.
– Меня зовут Владимир Евгеньевич Рязанцев, я полковник ФСБ.
– Богдан Овчинников.
Мужчины пожали друг другу руки и сели за столик у окна, на котором стояла небольшая керамическая ваза с бархатцами. День постепенно клонился к вечеру. Западный ветер все еще дул. Тучи потемнели, но дождя пока не было.
– Почему вы позвонили именно мне? – спросил Богдан. – Есть и другие бывшие сотрудники НИИ Новых биотехнологий, куда более осведомленные об обстановке в институте, чем я. К тому же вы могли бы побеседовать лично с профессором Утюговым, он точно знает все лучше всех.
– Вы, наверное, удивитесь, но никто не согласился со мной встретиться. Кроме вас, – честно сказал полковник. – А среди бывших сотрудников НИИ только один успешный человек со своим бизнесом – и это опять-таки вы. Еще один выступает в цирке, но его сейчас нет в городе, он находится на гастролях за Полярным кругом.
– Вы имеете в виду Васю Терентьева, который завязывает узлом руки, ноги и голову? – уточнил Овчинников.
– Да. Особенно зрителей привлекает последнее.
– Могу себе представить, – улыбнулся Богдан. – Зрелище самой высшей пробы.
Улыбка, помимо его желания, получилась грустной.
– А вы, значит, тоже видели это шоу?
– Вася был моим собутыльником, – признался Овчинников. – Он еще и не такое умеет, только стесняется показывать.
– Чудеса с задницей? – уточнил полковник.
– Да. Причем невероятные. Куда там голове! Но цензоры, наверное, не позволили ему демонстрировать подобное на арене.
Официантка принесла две чашки кофе, сахар и корзиночку с печеньем. Полковник взял свой кофе и осторожно отхлебнул. Напиток оказался жидковатым, но сейчас это беспокоило Рязанцева меньше всего.
– Понятно, – сказал Богдан, – вам нужно было получить сведения об институте из первых уст, и вы нашли только меня и Терентьева. А что остальные? Я почти десять лет ни с кем из бывших сотрудников не общался. Расскажите мне что-нибудь о них.
– Остальные либо совершили суицид, либо пропали в неизвестном направлении, либо спились. Некоторые выглядят вполне благополучно, но ведут себя странно. Например, я пытался пообщаться с Плохоцким, но он не сказал мне ни слова.
– Стесняется своего ярко-зеленого языка, – пояснил Овчинников. – Он у Сени к тому же еще и светится в темноте, как лампочка.
– Удобно, – сказал Владимир Евгеньевич.
– Возможно, – вздохнул Богдан, – но из-за этого Сеня стал жутко застенчивым. Поэтому и молчит все время.