Сезон дождей и монстров в Кванджингу

Ким Сонхи

– Это тебя мелкий демон так изукрасил?

– Там был призрак, – Юнхо с недовольством отметил, что голос звучит слабо. Он сел, осматривая руки; правая до локтя была перевязана. На голове он нащупал пластырь. – Это было неожиданно.

– И ты сплоховал, – безжалостно припечатал Джи Хёнсок. Юнхо подумал немного, хмыкнул.

– И я сплоховал, – согласился он. – Обошлось без жертв?

Джи Хёнсок кивнул, уже думая о чем-то другом. Подхватил со стула одежду Юнхо и положил на край больничной койки:

– Тебе уже можно встать, – заметил он. – Я подожду

снаружи.

– Сонбэним. – Вопрос сорвался с губ прежде, чем Юнхо успел его обдумать. Куратор обернулся, вопросительно вздернул бровь. – Там… кто-нибудь еще был?

Джи Хёнсок прищурился, словно пытаясь прочесть в душе Юнхо. Такие штучки ему удавались куда лучше, чем Юнхо мог ожидать.

– Энергетический след на месте происшествия принадлежал четырем существам, – наконец откликнулся он, изучая Юнхо внимательным взглядом. – Человеку, демону, квисину… и кумихо.

Он вышел, оставив Юнхо наедине с растерянностью и восхищением.

Юнхо с некоторой неохотой вынырнул из воспоминаний, когда подъехал к воротам родительского дома и заглушил мотор. Жизнь, в которой на каждом шагу ждало неведомое, жуткое, опасное, стала для него привычной, и порой было сложно поверить, что могло быть как-то иначе. Что он мог бы служить в полиции, а то и поддаться влиянию отца и пойти по натоптанной тропинке бизнеса по управлению сетью отелей по всей стране. Без встреч с монстрами, без схваток с призраками, без будней девятого отдела, сотрудники которого могли свести с ума кого угодно.

Но вот для семьи он оставался – и должен был оставаться – примерным офицером, чья жизнь скучна, амбиции приглушены, и самое интересное в его рассказах – выражаемое вежливо мнение о политике и экономике. Никаких опасностей, ничего потустороннего. Конечно, никто не мог гарантировать, что это потустороннее не решит ворваться в жизнь без предупреждения… но то же можно сказать о любой болезни или несчастном случае.

Юнхо убедился, что выглядит прилично, насколько это возможно при хроническом недосыпе. Пригладил короткие волосы, набрал код, открыл калитку и вошел во двор.

Это было царство матери, обожавшей цветы: двор утопал в них, а вошедший – в умопомрачительных ароматах. Юнхо предпочитал более нежные и деликатные запахи – сильных ему и на работе хватало, – и побыстрее прошел к ступеням.

На крыльце его уже ждал дворецкий. Он церемонно склонил голову, когда Юнхо поднялся, и проговорил:

– С возвращением, господин Юнхо.

– Господин Пэк, – Юнхо ответил таким же наклоном головы и вошел за дворецким в дом.

Роскошная и одновременно сдержанная обстановка в гостиной всегда казалась Юнхо борьбой наклонностей родителей: отец предпочитал почти аскетичное убранство, мама любила размах и шик. Он улыбнулся, когда в очередной раз проскользнула мысль: а ведь они во всем такие. Разные, порой ссорящиеся из-за этого, но каким-то образом умудряющиеся сглаживать острые углы и оставаться гармоничной парой. Юнхо пока не задумывался о женитьбе, но перед глазами у него был прекрасный пример.

Мама увидела его секундой позже, чем Юнхо – ее. Всплеснула

руками:

– Юнхо! – и почти бегом спустилась со второго этажа. Юнхо в два широких шага одолел расстояние между ними, подхватил маму и крепко сжал в объятиях.

– Мама, – он отпустил ее, поклонился. – Как поживаешь?

– Заходил бы ты почаще, мне было бы куда спокойнее, – отозвалась Сон Шинхе, лучась улыбкой и разглядывая лицо сына. – Похудел, опять… и спишь, наверно, пару часов в сутки, да? Ох уж эта твоя работа!

Юнхо не мог удержаться от широкой улыбки. От мамы ничего нельзя было скрыть, да и, положа руку на сердце, не хотелось. Рядом с ней ему дышалось легко и спокойно.

– Сын.

А вот про отца он такого сказать не мог. Ан Минджун обладал давящей аурой и не стеснялся использовать ее как в бизнесе, так и в семье. Юнхо так и подмывало каждый раз сделать или сказать что-нибудь вопреки словам отца. Но он сдерживался.

– Отец, – Юнхо склонился в поклоне перед неспешно спустившимся отцом. Выждал пару секунд, прежде чем выпрямиться и посмотреть ему в глаза. – Как твое здоровье?

– Неплохо, – снисходительно отозвался Ан Минджун, посмотрел на жену, смахивающую пылинки с плеча сына, потом на Юнхо. Криво усмехнулся, словно заметил что-то забавное, а потом все так же неторопливо шагнул к сыну и обнял его. Юнхо ответил тем же.

– Раньше ты заходил чаще, – обронил Ан Минджун, отступая назад. Юнхо пожал плечами:

– Работа…

– А послушался бы моего совета, так жил бы себе с комфортом, – отец завел любимую мелодию, и Юнхо про себя вздохнул: это могло затянуться надолго. Спасла мама:

– Ан Минджун, опять ты собрался уморить своего сына голодом? Время обедать, оставь нотации на потом. Пойдем, сынок, – она ухватила Юнхо за руку и потащила за собой. Юнхо не сопротивлялся. Отец, покачав головой, последовал за ними.

Ан Минджуну исполнилось шестьдесят два, Сон Шинхе была младше мужа на три года. Юнхо был старшим из детей и единственным сыном; его сестре, Юне, стукнуло шестнадцать. Иногда Юнхо думал, каково это – жить в большой семье, делить радости и невзгоды с братьями и сестрами. Потому что с сестрой они, хоть и ладили, слишком большой разрыв в годах мешал поддерживать разговор дольше нескольких минут. Сегодня у школьников был выходной, но Юны что-то не было слышно и видно.

Мама почти насильно усадила его за стол (Юнхо едва удалось сдерживать позиции, пока отец не сел), засуетилась вокруг. Юнхо улыбнулся:

– Мама, садись уже, не беспокойся обо мне.

– Да, Шннхе, мальчик-то уже вырос, – согласился отец не без ехидства и приступил к еде. Юнхо дождался, пока мама сядет и возьмет палочки, и только тогда сделал глоток воды.

– А где Юна? – спросил он, глядя на маму. Та пожала плечами:

– Говорила, что пойдет к подружке, должна была уже вернуться…

– А вот и я! – заявила Юна, ворвавшись в столовую. Подбежав к брату, она повисла у него на шее: – О-о, классно пахнешь! Ты надолго? Сходим в кино? Там новый фильм вышел с Джисоном, он такой лапочка!..