Сезон Маршей
Шрифт:
Майкл, не целясь, несколько раз выстрелил в Октября, вынудив противника отступить в дом.
— Гони! — крикнул он водителю лимузина. — Увози их отсюда!
Шофер кивнул и выпрямился. Двигатель взревел, и машина сорвалась с места.
Последним, что увидел Майкл, было бледное лицо Элизабет, кричавшей через разбитое заднее окно:
— Дети, Майкл! Дети!
Майкл нырнул между двумя припаркованными почти впритык машинами, чтобы хоть на несколько секунд укрыться от палящих с двух сторон Октября и Ребекки Уэллс.
В окнах домов вспыхнул свет. Улица проснулась. Майкл повернулся и увидел Ребекку Уэллс, которая, стоя за открытой дверцей «вольво», вела огонь над крышей. Он вскинул «браунинг», но подумал, что если промахнется, то пуля может попасть в соседний дом и убить ни в чем не повинного человека, подошедшего к окну посмотреть, что такое творится на его тихой улочке.
Держа на мушке входную дверь собственного дома, Майкл думал о детях. Господи, только бы они были в детской, наверху.
Он расстрелял в Октября уже целую обойму и, вставляя новую, услышал далекий вой полицейской сирены. Наверно услышали перестрелку. Или, может быть, охранник успел все же подать сигнал тревоги. К первой сирене присоединилась вторая, потом третья. Звук нарастал, приближался.
Октябрь выскочил на крыльцо и махнул Ребекке рукой.
— Уезжай! Убирайся отсюда!
Первый полицейский автомобиль выскочил на Н-стрит.
Октябрь дважды выстрелил по машине.
— Быстрее, Ребекка! Уезжай!
Майкл передернул затвор и послал в сторону дома четыре пули.
Поняв, что медлить уже нельзя, Ребекка прыгнула в «вольво». Прикрывая ее, Октябрь в последний раз выступил на крыльцо, выстрелил несколько раз в сторону Майкла и вбежал в дом.
Машина с Ребеккой за рулем промчалась мимо.
Майкл поднялся из укрытия и побежал к особняку, держа «браунинг» обеими руками. Протопав по ступенькам, он протиснулся в дверь и, прижавшись к стене, заглянул в холл.
Октябрь схватил стул и швырнул его в окно. Потом он обернулся и поднял «беретту». Майкл ничего не услышал, но увидел, как дуло полыхнуло огнем, и отпрыгнул за выступ стены. Посыпалась штукатурка. Когда стрельба прекратилась, он шагнул из-за укрытия и послал вслед Октябрю три пули. Киллер пересек сад и, подпрыгнув, перевалился через ограду.
Майкл взлетел по лестнице и бросился в детскую. Близнецы лежали в кроватках и плакали.
Слава Богу!
— Мэгги!
Из спальни донеслись приглушенные крики и стук. Он пробежал по коридору и включил свет в спальне. Мэгги, связанная по рукам и ногам и с заклеенным ртом, лежала на полу.
— Сколько их было, Мэгги? Один? Мужчина был один?
Она кивнула.
— Я сейчас вернусь.
Он скатился по лестнице, и в этот момент в холл ворвался полицейский с оружием наготове. Наставив револьвер на Майкла, он заорал:
— Стоять!
— Я Майкл Осборн, и это мой дом.
— Мне наплевать кто ты такой! Брось оружие! Ну!
— Черт бы тебя побрал! Я зять посла Кэннона и работаю в ЦРУ! Опусти револьвер!
Полицейский даже не моргнул и продолжал целиться в голову Майкла.
— Мой тесть ранен. Оба преступника скрылись — женщина на черном «вольво»-универсале, мужчина — без машины. Наверху мои дети и няня. Поднимитесь и помогите ей. Я скоро вернусь.
— Эй, ты куда! Назад! — завопил полицейский, но стрелять все же не стал. Майкл пробежал по холлу и выпрыгнул через разбитое окно.
Делярош приехал в Вашингтон вовсе не для того, чтобы вступать в перестрелку с Майклом Осборном. Поймать пулю, когда они летают в ограниченном пространстве, может каждый, и он вовсе не горел желанием обменять свою жизнь на жизнь американца. К тому же главную цель, Дугласа Кэннона, поразить удалось — рана в спину вполне могла оказаться смертельной. И все же он злился на себя за то, что уже во второй раз не сумел убить Майкла Осборна.
Делярош сбросил плащ и рванул по переулку. На встречу ему со стороны Тридцать четвертой улицы приближалась машина, светло-серый «сааб», за рулем которого сидел молодой парень, по виду студент. Делярош встал на его пути, поднял «беретту» и направил на водителя через ветровое стекло.
— Вылезай!
Студент выбрался из «сааба» с поднятыми руками и шагнул в сторону.
— Забирай, мать твою. Пользуйся.
— Беги. — Делярош махнул пистолетом, и парень побежал.
Делярош сел за руль.
— Чтоб ты сдох, засранец! — заорал вслед парень. — Чтоб тебе…
Дальнейших проклятий киллер уже не слышал. Из Джорджтауна надо было убираться как можно скорее. Промчавшись по Тридцать четвертой улице, он повернул в сторону М-стрит. Теперь многое зависело от того, удастся ли добраться до Ки-Бриджа, [19]моста в Арлингтон. Оттуда он мог бы выехать либо на парковую автостраду Джорджа Вашингтона, I-395, либо на шоссе I-66 и уже через несколько минут быть далеко за пределами столицы.
На перекрестке М-стрит его поджидала неприятность — зеленый глаз светофора потух, зато загорелся красный. Дорожный знак извещал, что правый поворот на красный свет запрещен. Можно было бы рискнуть и рвануть на красный, но Делярош, подумав, остановился — в прошлом спокойствие при отступлении всегда играло ему на руку, а изменять собственным правилам было не в его характере.
Прижимая педаль тормоза, он поднял руку и посмотрел на часы.
Перепрыгнув через ограду в переулок, Майкл услышал громкие проклятия. Секундой позже скрипнули шины, и какая-то машина — судя по звуку мотора, небольшая — сорвалась с места и понеслась в сторону М-стрит. Майкл понял — Октябрь захватил автомобиль и пытается уйти. Он промчался по Тридцать третьей улице, повернул вправо и побежал дальше по М-стрит.