Сезон мертвеца
Шрифт:
Ник выслушал этот монолог, ненавидя себя за то, что не может найти достойных слов для возражений. На экране телевизора появились первые новости, и в них, что вполне естественно, было информационное сообщение о трагической смерти известного телеведущего Артуро Валены. Ник внимательно слушал сообщение, не понимая, зачем ему это нужно.
– И это все правда? – наконец спросил он у Фальконе.
– Еще бы! – хмыкнул тот. – Я сам дал им интервью сегодня утром.
– И вы при этом ничего не утаили? – недоверчиво переспросил Ник.
Шеф снова хмыкнул:
– А какой в этом смысл? Мы знаем, кого ищем и кто совершил это чудовищное преступление. У меня даже сейчас есть немало оснований засадить его за решетку.
– Но мы все еще не знаем
Фальконе приложил к губам палец, загадочно ухмыльнулся и показал рукой на экран, где как раз сейчас появились фотография кардинала Денни и последний снимок Джино Фоссе.
Ник с изумлением прослушал информационное сообщение, а потом уставился на Фальконе:
– ДНК? Именно поэтому вы требовали найти хоть что-нибудь в его квартире? Чтобы доказать идентичность?
– Экспертиза на ДНК поступила только сегодня утром, но на самом деле мне она уже была не нужна. Я и так все знал. Эта маленькая птичка за высокими стенами стала петь своим голосом, и я расшифровал его. Сейчас в моем распоряжении есть не только эти идиотские тесты на ДНК, но и гораздо более важные документы. – Фальконе сделал многозначительную паузу, наслаждаясь произведенным впечатлением, а потом продолжил: – Джино Фоссе – сын Майкла Денни. Правда, мы до сих пор не знаем, кто является его матерью, но это уже не важно. Его отобрали у нее еще младенцем и отдали на воспитание в эту сицилийскую семью. Надо отдать должное Денни, он верно хранил тайну многие годы.
Ник растерялся. Все казалось совершенно бессмысленным и непонятным.
– А зачем вы выдали всю эту информацию журналистам? Какой в этом смысл?
– Я хочу выманить этого негодяя из-за высоких стен, хочу, чтобы он покинул свое благословенное местечко. Ведь этот мерзавец сидит сейчас у себя в квартире, выглядывает из окна и думает, что никто не посмеет тронуть его даже пальцем. А если мы заставим его покинуть убежище, тогда инициатива перейдет к нам. Если мы договоримся с ним, я, естественно, буду выполнять свои обещания, но не более того. Конечно, я ничего не могу сделать с кардиналом, но если в этом деле замешан его родной сын, это уже совсем другое дело. Мы поймаем его сына, а потом возьмем на крючок и его любвеобильного папашу. А ведь именно это постоянно говорит нам Джино Фоссе. Он говорит, что будет убивать кого угодно и до тех пор, пока находится под неусыпным прикрытием высокопоставленного чиновника Ватикана.
Ник покачал головой. Ему предположение шефа показалось совершенно неправдоподобным.
– Но зачем? Только потому, что его уволили с работы? Какой в этом смысл?
– Ты что, серьезно? – изумился Фальконе. – Сара Фарнезе была женщиной этого старого хрыча. Она спала не только с Валеной, но и с Ваккарини и многими другими, причем по прямому указанию Денни. И все это она делала только для того, чтобы помочь этому старикашке благополучно покинуть высокие стены и избежать справедливого наказания. Кстати сказать, она спала с Ринальди, который страстно желал получить от нее какие-то юридические гарантии. То же самое делала и Ваккарини. А зачем она спала с Артуро Валеной? Если бы вы почаще смотрели телевизор, то непременно запомнили бы, что четыре месяца назад Валена выступил в своем пресловутом шоу с необычным требованием предоставить высокопоставленным сотрудникам Ватикана более широкие дипломатические полномочия на том основании – вы только вдумайтесь в эту фразу! – что они должны быть надежно защищены от безбожного внешнего мира. Вы что же, действительно полагаете, что Сара просто оказала любезность? Как бы не так! Я не знаю, кто именно вынудил ее, но не исключаю, что к этому делу как-то причастен англичанин. Возможно, таким образом он пытался добиться для Денни дополнительных преимуществ или каких-то гарантий от Европейского союза.
Ник вспомнил, что Сара упрямо отрицает все его обвинения. Конечно, он прекрасно понимал, что англичанин был ее любовником, но при этом он был не похож
– Может быть, он просто оказался в ненужном месте и в ненужное время? – высказал он догадку.
Фальконе кивнул, не скрывая удивления от того, что Ник так быстро согласился с ним.
– Вполне возможно, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Если Денни даст деру, они оба окажутся в наших руках. Не исключено, что я позволю кардиналу сесть на самолет и улететь в Америку, а может быть, и нет. Повторяю, сейчас это не имеет ни малейшего значения. Даже если он скроется в Америке, мы дотянемся до него, мы потребуем его экстрадиции. – Он покачал головой, как будто кардинал Денни уже был в его руках. – А Джино Фоссе останется здесь и непременно будет задержан в тот самый момент, как только покинет свое убежище. А если при этом он хотя бы пальцем пошевелит, я сам пристрелю его как собаку. – Фальконе сделал паузу, ожидая реакции Ника. – Вы почему-то подозрительно спокойны. Неужели вы считаете, что я неправильно понял ее? Что она не знает Майкла Денни? Или что все это полная чушь?
– Я вообще уже ничего не понимаю, – признался Ник.
На загорелом лице инспектора появилась болезненная гримаса.
– Наконец-то вы сказали правду. Советую вам хорошенько отдохнуть, выпить пару чашек крепкого кофе и посмотреть вечерние новости. И ни в коем случае не поддаваться им. Вечером вы узнаете немало интересного об этом деле и составите себе более полное представление о его преосвященстве кардинале Денни.
В голосе Фальконе явно слышались нотки триумфа, за которыми можно было без труда угадать признаки горечи. К удивлению Ника, Лео Фальконе переживал смерть Росси и Катаньи сильнее, чем можно было предположить по характеру их прежних взаимоотношений.
– Что еще? – поинтересовался Ник.
Фальконе взял с заднего сиденья дипломат, раскрыл и вынул небольшой белый конверт. Из конверта он извлек черно-белую фотографию, сделанную, похоже, с помощью мощного телеобъектива из окна какого-то здания. На снимке был изображен Денни в роскошной квартире, которую занимал раньше. Аккуратно причесанный кардинал в белой рубашке и черных брюках стоял спиной к фотокамере. Рядом, лицом к окну, находилась Сара. Она весело улыбалась и источала такую радость, какую Ник видел собственными глазами прошлой ночью. При этом она обнимала Денни обеими руками и что-то говорила ему. Впрочем, можно было предположить, что женщина уже поцеловала его в щеку или только собиралась это сделать. Не было никаких сомнений, что они составляли единое целое и производили впечатление искренно любящих друг друга людей. В эту минуту Ник подумал, что их позы демонстрируют прелюдию к более важным отношениям. Каким именно? Об этом нетрудно было догадаться. Правая рука Денни уже тянулась к оконной шторе, чтобы задернуть ее. Было ясно, что через несколько секунд парочка скроется от посторонних глаз.
Ник еще раз посмотрел на фотографию и вдруг подумал, что по она напоминает снимки, обнаруженные в квартире Джино Фоссе. Вот, значит, откуда она у Фальконе!
– А где же остальные снимки? – спросил Ник.
– Это все, что у меня есть, – пожал плечами Фальконе. – Вам что, этого мало? Тогда поищите сами, если хотите. Этот тип внимательно следил за соблюдением тайны частной жизни; Ватикан, в конце концов, не какая-то частная лавочка.
Ник заподозрил неладное.
– Откуда у вас фотография?
Фальконе устало простонал и посмотрел на часы.
– Ник, ну что за детские вопросы? Неужели вы сами до сих пор не догадались?
Ник, конечно же, догадался, но хотел получить от шефа подтверждение.
– Значит, эту фотографию сделал Фоссе, как, впрочем, и все остальные. Одни снимки он оставлял для Сары, а остальные – для собственных целей. Значит, он вполне серьезно готовился к сбору компромата на всех этих людей на тот случай, если они по какой-то причине откажутся оказывать ему нужные услуги. Короче говоря, мы имеем дело с банальным шантажом?