Сезон обольщения
Шрифт:
— Бекки, — он прикоснулся к ее волосам и слегка погладил пальцами заплетенные в косички пряди, скрученные в узел на затылке, — я сделаю тебя счастливой, — Голос звучал тихо, но решительно. — Клянусь тебе.
— Клянешься? — Снова обернувшись к Джеку, она увидела в его глазах только это обещание.
— Клянусь, — повторил он. И его губы снова приблизились — сладкие и теплые. Это нежное прикосновение пронизало ее насквозь, расслабляя мускулы и смягчая внутреннее сопротивление.
— Выходи за меня замуж, — прошептал он ей в губы.
— О нет, — ответила
Он обнял ее за плечи. Она уже не вырывалась.
— Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали столь бесповоротно.
«Дай ему шанс», — сказала Кейт и была права. Будет ужасно нелепо, если не сказать глупо, отказать Джеку только из опасения, что он второй Уильям.
— Ты должен дать мне время.
Его пальцы едва дрогнули на ее плечах, но она ощутила это.
— Я хочу тебя, Бекки. Сейчас.
— Я не готова.
Резко, с отчаянием выдохнув, он отступил, запустил пальцы в копну своих темных, тонкими прядями выгоревших на солнце волос.
— Но тем не менее я собираюсь убедить тебя. Ты боишься из-за того, что случилось раньше. Но все время забываешь: я не он!
— Знаю. Только… пожалуйста, будь терпелив.
— Я ненавижу ждать.
— Мне нужно время, чтобы снова научиться доверять.
— Ну а когда я заслужу твое доверие? Что тогда?
Его настойчивость и твердость заставили Бекки слегка затрепетать.
— Тогда… если получится… я приму решение и выйду за тебя.
Джек распрямил плечи. Карие глаза с вызовом смотрели на нее в упор.
— Значит, я заслужу твое доверие. Долго ждать не придется.
Казалось, он был предельно уверен, но Бекки знала себя лучше.
— Надеюсь, ты прав, слегка улыбнулась она.
— Да, я прав. Еще до конца этого месяца мы будем стоять перед алтарем.
Это прозвучало как настоящий вызов. Его дерзкая самоуверенность размягчала сердце. Улыбнувшись шире, Бекки прижалась к Джеку и украдкой взглянула на него:
— Ты правда так думаешь?
— Знаю. — Он коснулся губами ее лба. — Я не могу ждать.
За столом Джек сидел чинно. Было почти не заметно, как крепко он сжимал бокал в ладони, и уж совсем не видно со стороны, что шея у него ныла от напряжения. Джек едва сдерживался, чтобы не сорвать с себя галстук. Ему вовсе не хотелось ехать в дом четы Калтон вместе с отцом и братом, но герцогиня пригласила всех и он счел себя не вправе отказать ей.
К вящему раздражению, посадили его далеко от Бекки. Зато ее тетушка, леди Беатрис, сидевшая по правую руку, то и дело наводила на него монокль, и страшно увеличенный слезящийся голубой глаз смотрел из него так подозрительно, что мурашки бежали по коже. Впрочем, если Джек не ошибался, она просто не могла знать о нем пикантные подробности. Уж если герцога Калтона нисколько не интересуют личные дела Джека, то тем более не нужны они и этой старухе.
И все же огромный голубой глаз смотрел слишком пронзительно и неприятно.
Леди Уэстклиф сидела слева от Джека, дальше — его отец. Старший брат, Бертран, расположился напротив в окружении одетой
Виконт Уэстклиф, сидевший правее герцога, был самым любезным из всех собравшихся за столом, ловко балансируя между грубоватыми повадками хозяина дома и раболепием родственников Джека. Супруги Уэстклиф удерживали разговор от банальностей, не давая ему при этом совсем смолкнуть.
Когда подали второе, отец Джека вздохнул и откинулся на спинку своего кресла, положив одну ладонь на выдающийся живот, а другой рукой поднимая бокал с вином. При этом он совершенно по-дамски отогнул мизинец. Говорил он громко, так что его прекрасно слышали и на другом конце стола.
— Разрешите еще раз поблагодарить вас, ваша милость, за то, что убедили моего сына встать на путь истины и принять правильное решение в отношении вашей прелестной сестры. Сожалею только, что леди его отвергла.
Все умолкли, а Джек посмотрел в сторону Бекки. Она слегка поджала тубы и уставилась на скатерть, мимо своей тарелки с фаршированной устрицами олениной. Герцог неприветливо смотрел на говорившего.
— Я ни в чем не убеждал вашего сына. Он сам решил, что свадьба могла бы стать лучшим выходом из создавшегося положения.
Джек не смотрел на отца. Он уже не в первый раз подумал, как же такое могло случиться, чтобы кто-нибудь, а тем более сам король Англии, настолько доверился этому человеку, что сделал его тайным советником. Но с другой стороны, королю виднее. Ведь достопочтенный Эдмунд Фултон всю свою жизнь тратил куда больше усилий на политическую карьеру, чем на то, что хоть как-то касалось Джека. Да и чего, собственно, ожидать от Георга IV? Джек никогда не видел нынешнего короля, но из всего, что довелось о нем слышать, многими чертами и привычками он походил на его отца.
Джек вообще всегда был любимцем матери. Отец изливал все свое внимание и любовь на двух старших братьев, оставляя Джеку лишь крохи. Исключения случались лишь тогда, когда ему необходимо было выплеснуть на кого-то свое раздражение и досаду на обстоятельства, шедшие вразрез с его планами.
Когда Джеку исполнилось шесть лет, его, например, отругали за то, что в Хамбли из-за проливных дождей гниет урожай. Восьмилетнего мальчика обвинили в провале одного очень важного решения на парламентских слушаниях. В двенадцать он понес полную ответственность за неудачное вложение отца в строительство канала.
Слава Богу, с двенадцати до восемнадцати лет Джек учился в школе, так что по большей части избегал своего родителя. Но когда в год его восемнадцатилетия случилось это убийство маркиза Хардауна, оно совпало с событием, весьма неприятным для среднего брата, Эдварда. Тот не сумел получить очередной чин капитана флота его величества. Разумеется, в этом также оказался виновен Джек. Правда, потом Эдвард все-таки дождался повышения, и, к счастью, сегодня его не было здесь, потому что он ушел в плавание.