Сезон охоты на коллекционеров
Шрифт:
Охранник наконец соизволил взглянуть на документ.
— Странно… Мне никто не говорил, что особняк продан. А вот здесь стоит печать «Столица Компани». Вы к ним обратитесь. Они же оформляли сделку?
Лариса Владимировна кивнула, ничего не понимая. Постояла, подумала. Набрала номер телефона мужа.
— Вадим, я сейчас у нашего дома на Арбате. Охранник утверждает, что дом не продается.
— Что за новость? — удивился Войцеховский.
— Подъезжай к офису «Столица Компани». Спросим у Савичева, что все это значит.
Поднялись на лифте на восьмой
— Мы тоже арендуем два офиса. С соседями не общались, некогда нам. Здесь знаете сколько арендаторов? Вывески меняются очень часто…
— А у кого можно узнать? — лицо Ларисы Владимировны от волнения стало пунцовым.
— Обратитесь к Крылову. Он занимается арендой помещения в этом здании.
Пришлось побегать по зданию, пока нашли кабинет Крылова.
Он заглянул в свои бумаги.
— Да, Савичев арендовал у нас помещение сроком на месяц. Вот договор… Но три дня назад он съехал. Нет, он не сказал, куда. Да нас это и не интересует. Если вы хотите арендовать освободившийся офис, то пожалуйста. Он еще свободен.
Лариса Владимировна на ватных ногах дошла до лифта и там прислонилась к стене.
— Вадим… Нас кинули… — слабым голосом произнесла она.
— Вот зачем им нужен был этот проклятущий договор о конфиденциальности сроком на месяц.
…Они рассчитывали успеть за месяц нас… Я их найду! — с яростью в голосе проговорил Вадим Борисович. — Ты только не волнуйся…
Он сосредоточенно уставился в одну точку.
— Я сейчас позвоню знакомому следователю. Помнишь, я ходил узнавать об Ольге? По-моему, я им немного помог… Спрошу хотя бы, что нам делать.
Щеткин и Турецкий обсуждали полученную информацию.
Конечно, знакомые Ольги, услышав по телефону, что с ними говорит следователь прокуратуры, были несколько озадачены. Но он тут же ссылался на Войцеховского и просил о немедленной встрече. Потому что дело очень серьезное и касается Ольги Якушевой. После сообщения Петра Щеткина, что Ольга мертва, некоторые просто теряли дар речи. Приходилось заодно подыскивать слова утешения, а с этим у Петра всегда были проблемы. Ну не умел он находить подходящих слов! После этого он демонстрировал растиражированную фотографию Ольги и ее спутника — наиболее удачную. Ольга улыбается, а спутник стоит с фужером в руках и смотрит на нее.
— Это Борис, — заявила Вероника Прошина, которая посещала все вернисажи. Она писала статьи для светской хроники глянцевого журнала.
— А фамилию вы не знаете?
— Не приходилось слышать. Я видела, что он последние месяца три крутился рядом с Якушевой. Решила, что ее новое протеже. Ей нравилось слыть эдакой благодетельницей, наставницей начинающих искусствоведов… При этом вид у нее был, как у сытой кошки.
Прошина
Следующий человек, который мог пролить свет на таинственную личность знакомого Якушевой, был разговорчив и, как понял Щеткин, любил посплетничать.
— Да это Борис! — воскликнул директор галереи «Новые имена» Илья Гофман.
— А фамилия его?
— Понятия не имею. Ольга его представляла только по имени.
— Скажите, а они давно знакомы? Ну давно стали появляться вместе?
— По-моему, первый раз я его увидел месяца три назад… да-да, в конце мая. Подумал еще: ну Ольга в своем амплуа. Она любила, чтобы возле нее был какой-нибудь привлекательный молодой парень.
— Ну и сколько лет этому привлекательному парню?
— Да тридцать с чем-то… Может, тридцать пять. Такой крепкий, спортивный. Но молчаливый, себе на уме. Только смотрит своим неприятным взглядом да помалкивает.
— А говорите, привлекательный.
— Лицо интересное, немного брутальное. Женщинам такие нравятся. А вот взгляд?.. Непроницаемый, вот как я бы сказал. Никогда не знаешь, что у него на уме.
— А она их часто меняла?
— Да я даже не следил. С одним как-то целый год были отношения. Некий Дмитрий. По-моему, они и жили вместе. Говорили, что она его взяла под свое крыло. Приодела, прикормила, в свет выводила. Самое смешное, что он сбежал от нее!
— Да что вы? — вежливо улыбнулся Щеткин.
— Да, она тогда ходила злющая, как мегера… А потом он снова появился. Прямо не узнать, такой весь важный, напыщенный. Ольга его как увидела, так резко отвернулась. Я думал, она себе шею свернет! — рассмеялся Илья.
— Может, вы фамилию этого Дмитрия знаете?
— Спросите еще у кого-нибудь. Лучше у тех, кто занимается иконами. Он больше по этой части. А вы думаете, вам чем-то Дмитрий поможет? По-моему, они с Борисом и знакомы не были… Во всяком случае, я их никогда вместе не видел.
Фамилию загадочного Бориса никто из опрошенных не знал, и разочарованный Щеткин вернулся в свой кабинет. Турецкий послушал запись и сделал вывод:
— Есть еще выход. Посещать все вернисажи. Откомандируем ребят, снабдим фотографиями. Рано или поздно его засекут.
— Боюсь, за это время мы получим еще парочку покойников. Можно, конечно, прорабатывать весь круг знакомых Якушевой. Неужели никогда не звучала фамилия этого Бориса?
— Войцеховский дал тебе только три телефона? Давай ему позвоним, может, еще кого-то вспомнит?
— Да он просил, чтобы мы к нему не приставали. У него какие-то проблемы. Когда я звонил, слышал в трубке шум, гам, скандал какой-то… Он весь вздрюченный. Едва не послал меня. А через несколько часов звоню, он — в поезде, в Питер едет…
— Может, уже и вернулся?
У Щеткина зазвонил телефон, и он поднял трубку. Тут же стал делать какие-то знаки Турецкому.
— Да, Вадим Борисович. Конечно, помню! Спасибо за предоставленную информацию. Немного помогла… А что случилось? Ну приезжайте.