Сезон охоты на людей
Шрифт:
– А где твой друг?
– Он сейчас вернется.
– Я так и знал, что он окажется примерно таким. Высокий, широкоплечий, красивый.
Как раз в этот момент Донни вернулся. Он не обратил на Питера никакого внимания.
– Ну вот, очень глупо, но Кроу намерен пойти на еще какую-то вечеринку, и мне придется отправиться вместе с ним. Я не могу... Это просто... Я свяжусь с тобой при первой...
Не закончив фразу, Донни оглянулся, лицо у него стало очень озабоченным, и прежде, чем Джулия успела произнести хоть слово, он выпалил:
– Вот проклятье, они уже уходят. Я свяжусь с тобой.
Он повернулся и выскочил за дверь, а девушка, которую он любил, осталась, растерянная, стоять посреди
Донни проснулся в своей комнате в казарме чуть ли не за час до общего подъема в 5.30 и в первые мгновения совсем было решил отправиться к врачу. Это показалось ему единственным нормальным выходом, единственным спасением от навалившихся на него бед. Впрочем, он тут же понял, что от его бед не укроешься ни в каком лазарете.
Он помнил, что сегодня его отделение должно было дежурить на кладбище. Так что у него было чем заняться. Наскоро проглотив завтрак в общей столовой, он, вместо того чтобы заново отгладить китель и брюки, потратил добрых полчаса на чистку полуботинок. Это был ритуал, по своей значимости мало чем уступающий исповеди и покаянию.
Нужно как следует плюнуть в баночку с черным сапожным кремом и клочком тряпки смешать ваксу и слюну в вязкую мазь. Затем немного – совсем немного! – нанести на обувь, а потом тереть, тереть и тереть. Нужно тереть так, будто ты всерьез надеешься вызвать джина, который справился бы со всеми твоими бедами. Нужно тереть и тереть, размазывая каждый раз не больше одной крошечной порции мази, пока не покончишь с одним ботинком, а потом браться за второй. Нужно добиться того, чтобы оба ботинка покрывала тончайшая матовая пленка мази, а затем, взяв другую тряпку, приступить к окончательному полированию и делать это так же яростно, как и воюешь, вжик-вжик! Это было уже почти утраченное военное искусство; ходили слухи, что вот-вот введут обувь из патентованного кожзаменителя, потому что молодые морские пехотинцы не желали тратить целые часы на поддержание обуви в порядке. Но Донни гордился своими сверкающими парадными полуботинками, поддерживал их поверхность в неизменном состоянии по нескольку месяцев, а потом снова возвращал им идеальный вид, так что его обувь всегда могла своим сиянием соперничать с солнцем.
Как же это глупо, думал он на этот раз, привычными движениями растирая мазь.
Как смешно. Как бессмысленно.
Этот весенний день в Вашингтоне выдался столь же кошмарным, как и предыдущие. Погода стояла жаркая и душная – похоже, собирался дождь. Кизиловые деревья вовсю цвели. Вокруг отведенного для похорон участка раскинулись пологие пригорки и ложбины Арлингтона, заполненные деревьями, сплошь покрытыми розовыми цветами, под которыми лежали мертвые юноши, а дальше, напоминая панораму Рима из кинофильма, виднелись сверкавшие даже в мглистом свете белые здания столицы Америки. Донни видел и шпиль, и купол, и большой белый дом, и плачущего Линкольна, укрывшегося под своим мраморным портиком. Только симпатичный маленький бельведер Джефферсона оставался вне поля зрения, скрытый за одним из увенчанных цветущим кизилом и изрытых могилами холмов.
Очередные похороны подходили к концу. Хотя всеми владело какое-то озлобленное настроение, все шло хорошо. Даже Кроу в этот день почему-то очень старался, так что они без единого сбоя сняли ланс-капрала [15] Майкла Ф. Андерсона с черной машины-катафалка и перенесли на траурную каталку, прошли медленным маршем, громко чеканя шаг, к могиле, сдернули с гроба флаг и четко сложили его. Донни вручил звездный треугольник убитой горем вдове, совсем молоденькой прыщавой девочке. Всегда лучше ничего не знать о парне, лежащем в ящике. Кем был этот ланс-капрал Андерсон?
15
Ланс-капрал – низшее унтер-офицерское звание в морской пехоте США.
Но наконец-то процедура закончилась. Девочку увели, и морские пехотинцы поспешно вернулись в автобус, чтобы немного покурить. Донни внимательно следил, чтобы они снимали перчатки, в противном случае материя обязательно пожелтела бы от никотина. Все с готовностью подчинялись, даже Кроу.
– Донни, хочешь сигарету?
– Я не курю.
– А стоило бы. Помогает расслабиться.
– Ладно, как-нибудь в другой раз.
Он посмотрел на часы, большие «Сейко» на плетеном металлическом браслете, купленные за 12 долларов в магазине военно-морской базы в Дананге. До следующей работы нужно было ждать еще сорок минут.
– Можете снять кителя, – разрешил он. – Только, прежде чем выйти из автобуса, полностью оденьтесь и застегните все пуговицы. Запросто можно попасться на глаза кому-нибудь из штабных поганцев. Объявят в рапорте, и милости просим во Вьетнам. Вернетесь оттуда как раз для того, чтобы похоронная команда не скучала без дела. Только в коробке люди лежат поодиночке, верно, Кроу?
– Так точно, капрал, сэр, – пролаял Кроу, с немалым ехидством подражая молодому рьяному кадровому служаке, на которого, впрочем, он при всем старании никогда не смог бы походить.
– Мы любим наш корпус, верно, Кроу?
– Так точно, капрал, мы любим наш корпус!
– Отлично, Кроу, – похвалил он.
– Донни! – позвал водитель, от нечего делать поглядывавший в зеркальце заднего вида. – Приперлись какие-то флотские парни.
«Вот дерьмо», – подумал Донни.
– Донни, ты переходишь в военно-морской флот? – осведомился Кроу. – Говорят, там можно сделать хорошее состояние, поставляя резиновые влагалища ребятам с ядерных подлодок. Ты мог бы...
Все расхохотались. Надо отдать Кроу должное, он умел позабавить.
– Ладно, Кроу, – ответил Донни, – у меня есть для тебя два предложения. Я могу или сообщить о тебе в рапорте, просто для забавы, или же поберечь бумагу и постараться выбить из тебя дерьмо. Так что пока я буду трепаться с этими парнями, возьмешь у каждого в рот. Учти, рядовой, это приказ.
– Есть, капрал, сэр, – отозвался Кроу, глубоко затягиваясь сигаретой.
Донни застегнул китель на все пуговицы, надвинул белую фуражку пониже на глаза и вышел из автобуса.
Там стоял Вебер, одетый в хаки.
– Доброе утро, сэр, – приветствовал его Донни.
– Доброе утро, капрал, – отозвался Вебер. – Не могли бы вы ненадолго отойти в сторону?
– Как прикажете, сэр, – сказал Донни.
Когда они отошли подальше от автобуса, Донни негромко сказал:
– Послушайте, приятель, какого черта? Я полагал, что это должно оставаться в тайне. А теперь все раскроется.
– Ладно, Фенн, поменьше пыли. Скажете им, что мы из Пентагона и проверяем ваш послужной список по Южному Вьетнаму перед увольнением из армии. Самая обычная бюрократия, ничего особенного.