Сезон охоты на людей
Шрифт:
– Фенн, что вы несете? – зловеще спросил Вебер. – Ведь мы же договорились.
– Сэр, мы никогда ни о чем не договаривались. Вы дали мне приказ вести расследование, что я и делал вопреки моим принципам, вопреки имеющимся у меня моральным убеждениям. Я выполнил свою обязанность. Мое расследование дало отрицательный результат. Сэр, вот и все, что я имею сказать по этому поводу, сэр!
– Фенн, – сказал Бонсон, вперив в него злобный взгляд, – вы и понятия не имеете, с какими силами взялись играть и к чему это может вас привести. Это вовсе не игра, это серьезное дело, это защита безопасности
– Сэр, я сражался за нашу нацию и проливал кровь за нашу нацию. Ни один человек, кто всего этого не прошел, не имеет права указывать мне, как нужно защищать нашу нацию, какое бы звание он ни имел, сэр! И еще, сэр, я хотел бы высказаться до конца, сэр. Вы дерьмо, подонок и червяк, и вы не ничего не сделали для Соединенных Штатов Америки, и если вы хотите поговорить со мной с глазу на глаз, то давайте выйдем. И захватите с собой Вебера. Ему я тоже напинаю задницу!
– Фенн! – воскликнул лишившийся было дара речи Догвуд.
– Ладно, капитан Догвуд, – сказал Бонсон. – Я теперь вижу, какие морские пехотинцы служат у вас в «Восемь-один». Я очень разочарован. Это обязательно отразится и на вашей судьбе, капитан. Я подробно изложу все это в моем рапорте. Фенн, на вашем месте я пошел бы укладывать вещи. Не забудьте ботинки для джунглей.
Он повернулся и не спеша покинул кабинет.
– Это было глупо, Фенн, – сказал Вебер.
– Да пошел ты, Вебер, поганый жополиз.
Вебер ничего не ответил и повернулся к Догвуду:
– Посадите его под домашний арест. К четырем часам на него поступит приказ.
С этими словами он вышел следом за своим командиром. Догвуд потянулся к телефону, негромко сказал кому-то несколько фраз и повесил трубку.
– Садись, Фенн, – сказал он, повернувшись к Донни. – Ты куришь?
– Нет, сэр.
– Ну а я курю. – После секундного колебания он закурил «Мальборо» и подошел к двери. – Уэлч, зайди ко мне!
Уэлч влетел в кабинет.
– Слушаю, сэр.
– Уэлч, ты должен до четырех часов получить отпускные бумаги для капрала Фенна и привезти их сюда, чтобы я завизировал. На семьдесят два часа. Если нужно будет обратиться к людям из Хендерсон-холла, то возьмешь мой автомобиль и шофера. И не стоять на перекрестках! Понятно?
– Э-э, конечно, сэр, только это очень необычно, я не...
– Ты слышал, что я сказал, Уэлч, – прервал его капитан. – Так что не тяни время, действуй.
Он снова повернулся к Донни:
– Ладно, Фенн, я не могу помешать отправить тебя во Вьетнам, но, по крайней мере, в моих силах предоставить тебе немного свободного времени перед отъездом, если только мне удастся протолкнуть приказы, прежде чем ты попадешь в бумажную мясорубку Бонсона.
– Да, сэр.
– А теперь иди, переоденься в гражданское. Будь готов смыться при первой возможности.
– Есть, сэр. Я... Спасибо вам, сэр.
– О, еще минуточку. А, вот и она.
В кабинет вошла женщина лет под тридцать, приятной наружности. Донни узнал ее – это была жена капитана, изображенная на фотографии, стоявшей на столе Догвуда.
– Я принесла, Морт, – сказала она, протягивая конверт, а затем повернулась к Донни. – Вы, наверное, очень глупый молодой человек. Или очень смелый.
– Я
– Держи, Фенн. Здесь шестьсот долларов. Больше у нас дома не нашлось. На эти деньги ты сможешь на несколько дней куда-нибудь уехать со своей подружкой.
– Сэр, я...
– Нет-нет, сынок, бери и молчи. Повеселись немного. Вернешь, когда будет возможность. А когда попадешь в 'Нам, не поднимай задницу от земли. Эта поганая дыра не стоит жизни ни одного морского пехотинца. Ни единого. А теперь ступай. Ступай, ступай, сынок. Удачи тебе.
Часть 2
Снайперская команда «Сьерра-Браво-4»
Республика Южный Вьетнам, 1-й корпус, февраль-май 1972 г.
Глава 9
Первый корпус морской пехоты непрерывно полоскался под проливным дождем. Стоял конец дождливого сезона, а дождливый сезон нигде не бывает дождливее, чем в республике Южный Вьетнам. Дананг, столица этой умирающей империи, был залит водой, но в сотне с небольшим километров от него, где было еще мокрее, стояла укрепленная полевая база, которую немногочисленные морские пехотинцы, еще остававшиеся в Дурной Земле, называли Додж-сити в честь знаменитого пограничного форта на реке Арканзас: обветшавшие валы из мешков с песком, 105-миллиметровые гаубицы, склады, ограждения из колючей проволоки и омерзительные дощатые нужники на четыре очка. Это было жалкое охвостье проигранной войны, и никто не хотел погибнуть зазря, прежде чем придет приказ о том, что эти печальные мальчики тоже могут вернуться домой.
Но морские пехотинцы еще оставались даже за пределами Додж-сити, в индейской стране. [28] Двое из них прятались в рощице низкорослых деревьев подле вершины холма, обозначенного на картах только высотой в метрах – высота 519. Они, съежившись, сидели под дождем и смотрели, как капли собираются на полях их широкополых шляп, образуют лужицы и в конце концов проливаются ручейками, в то время как дождь выбивает барабанную дробь по плащ-накидкам, которыми они укрывались сами и защищали свое снаряжение.
28
Индейская страна – так в США во времена воин против североамериканских индейцев называли любую территорию, где можно было встретить враждебно настроенных индейцев.
Один из них грезил о доме. Это был ланс-капрал Донни Фенн, он уже дослуживал свой срок. В мае истекал его четырехлетний срок, и ему предстояло вернуться домой. Он совершенно точно знал свой ПСВОСР (предположительный срок возвращения по окончании службы за рубежом), как, впрочем, и любой человек, попавший во Вьетнам, начиная с тех, кто первыми прибыли туда в 1965 году, и заканчивая теми, кто все еще торчал там. У Донни этот срок приходился на 7 мая 1972 года. У парня это была уже вторая ходка сюда, он был награжден «Пурпурным сердцем» и Бронзовой звездой, и хотя больше не верил в войну, он верил, страстно, неистово верил, что вернется домой. Он должен был вернуться.