Сезон охоты на ментов

Зверев Сергей Иванович

Связавшись с прокурором и опираясь на показания Окунева, Лиза испросила санкцию на задержание Гордея, заверив, что после суд выдаст разрешение на арест за полминуты. Она намекала на задержание самого Ондатра и обыска на бандитской вилле, но этот номер не прошел. Лизка не отчаивалась. Она направила представление в оперативный отдел, чтобы Гордея быстро выследили и тихонько задержали, а сама собиралась вновь приняться за сопливого Окунева – требовалось выспросить о темных делишках

банды Ондатра, и Окунев мог слышать о гибели Костика – сутенера Нуретовой, но бравые оперативники сообщили, что имеют информацию о лежбище Гордея, и Лиза поехала на задержание вместе со спецгруппой.

– Лизок, ты зачем с нами? – приставали оперативники. – Сидела бы себе в кабинете, комбинировала… Гордей на подъем тяжелый, за ним гоняться по дворам не надо.

– Надоели кабинеты, действия хочу.

– Так бросай следачить, иди к нам – в опера.

– Предложение заманчивое. Подумаю на досуге.

Две «оперативные таратайки» («уазики» с брезентовой крышей 96-го года выпуска) приехали в пригород – вокруг грязь, коровьи лепешки, заросли бурьяна и серые дощатые заборы. Дома – старые, маленькие, обшитые крашеной доской, и с расписными ставнями.

– Подсолнухов не хватает, – заметила Лизка, выходя из «уазика».

– Подсолнухи имеются – в огороде.

Двое оперативников, в спортивных костюмах, кроссовках, шлемах и легких бронежилетах, с короткими автоматами в руках, резко перескочили через забор и, прячась в зарослях высокой травы, двинулись к окнам.

– Эй, хозяева! Открывай! – громко забарабанил в калитку кулаком командир группы.

Тут же сорвалась заливистым лаем дворовая шавка – она мячом соскочила по ступенькам крыльца и забилась в истерике у калитки, брызгая слюной – маленькая, коротконогая и широкогрудая.

– Хозяева! – орал командир.

– Чего? – наконец выглянула из открытой двери дома пожилая женщина.

К ней кинулся один из оперативников, прятавшийся в траве под окном.

– Господи! – перепугалась женщина.

Опер ее оттолкнул и нырнул внутрь дома.

– Ребята, вперед! – подал команду командир, и еще трое парней в бронежилетах и трико, с пистолетами «ПМ» скакнули через забор.

Шавка взвизгнула в ужасе и, скуля, унеслась под дом. Калитка открылась. Командир группы и Лиза вошли во двор. Из дома доносились ругань и грохот опрокидываемой мебели.

– Милиция, мамаша! – сурово обратился к испуганной хозяйке командир.

– …! – рыкнули из дома.

Грянули два выстрела: «Бах! Бах!» С хрустом и звоном вылетели стекла из рамы с той стороны. «Бах! Бах!»

– Тварь!

«Бах! Бах!»

– Перехватывай! Дворами уходит!

«Тра-та-та-та-та!» – сорвалась короткая автоматная очередь.

Хозяйка завизжала, приседая и хлопая себя по полным бедрам. Лиза напряглась – неужели упустили? Хвастуны! Тяжелый на подъем…

А он вышиб гнилую раму – и был таков!

– Гольберг! Карташов! В обход! – Командир группы показал на соседний двор.

Оперативники, резво перепрыгнув через невысокий забор, помчались наперехват. С хрипом залаял цепной пес, кидаясь на непрошеных гостей, но те уже пропали за следующим забором.

Где-то далеко еще раз хлопнул выстрел.

Лиза вошла в разгромленную комнату. Хозяйка, причитая, материлась на оперативников.

– Что наделали, подонки, ублюдки!

– Ты потише! Устроила тут бандитский притон… – осадил ее уполномоченный.

Лиза увидела смятую постель на панцирной кровати, стол, заполненный неприбранной посудой с объедками, несколько пустых бутылок из-под дешевого крепленого вина, обрушенный на пол сервант, табуретки, раскиданные по углам, порванные занавески. Как же опера лоханулись? Скорее всего, «гость», услышав стук в калитку, улизнул из комнаты в коридорчик и затаился в нише с зимней одеждой. Когда его там «обнаружили», он атаковал – влепил одному, второму, обрушил сервант и скакнул в дальнюю спаленку, где вышиб оконце.

Лиза с сомнением смотрела на зияющий пролом. Чем это он? Неужто от страха ногой смог высадить? Феномен. А, нет, рама от старости сгнила, гвозди проржавели. Такое оконце и она смогла бы выдавить. Видимо, Гордей всегда имел его в виду на случай экстренного отхода. Надо было сюда кого-то тоже ставить.

На Лизу из бурьяна смотрел сердитый опер Потапенко, небрежно державший автомат в руках.

– Чем обрадуешь, Алеша?

– Повязали.

– Взяли? Вот молодцы! – обрадовалась и одновременно удивилась Лиза. Догнали, выходит. Не ожидала от оперов такой прыти. – Без жертв?

– Слава богу! Из него жертву надо сделать.

– А говорили, Гордей – тяжелый на подъем!

– Это не Гордей.

– А кто? – снова удивилась Лиза.

– Абрикос.

– Не знаю такого.

– Молодой подонок, «шестерка» Гордея.

Лиза вышла из дома во двор. Оперативники втащили с улицы избитого парня с рыжими лохмами. Вот почему абрикосом прозвали. Он смотрел зверем, руки сдавлены стальными браслетами. Оператор вел видеосъемку задержания. Гольберг продемонстрировал на камеру изъятый у задержанного пистолет.

– Пистолет «ПМ». Из этого оружия задержанный Хорьков оказывал сопротивление работникам милиции. Им было произведено шесть выстрелов.

– Хорьков, где Гордей? – спросил Шматов, командир спецгруппы.

– Не знаю.

– Когда он ушел? Мы знаем – он был здесь.

– Час назад ушел. В город поехал.

– Куда конкретно?

– Он мне не докладывает.

– В машину его! – велел Шматов операм и посмотрел на Лизу. – Это Абрикос, подручный Гордея, можно даже сказать – напарник.