Сезон охоты на ведьм

Иванов Сергей Григорьевич

– Сеньоры чайку не желают? – осведомилась она, изящно прислонясь к косяку. – Как понимаю, с кофе тут напряжёнка, не говоря про бекон с яйцами.

– Вот о таком я мечтал всю жизнь! – объявил Тим, восторженно её озирая. – Можно даже без чая. Что до яиц… н-да.

Бочком он стал выбираться из постели, при свете снова застеснявшись своей наготы.

– Обживайся, женщина, обживайся, – сварливо добавил Вадим. – На кухне тебе самое место!

– Ты забыл про постель… Значит, вам чаю?

– А другого ничего нет, извини.

С достоинством

Кира развернулась – сзади её наряд впечатлял ещё больше, что было подмечено классиком. «А может, и читала, – подумал Вадим, – кто знает? Или видела – одну из экранизаций. Как же пропустить такой эпизод!»

– Да, – разглядывая себя в зеркале, заметил Тим, – с возрастом волос на теле становится всё больше, а вот на голове – меньше. Сползают, что ли?

– Матереешь, – откликнулся Вадим. – Готовишься к трудной зиме.

– «Зиме» – в переносном смысле? – уточнил Тим и вздохнул: – Старость, старость… Скоро и на женщин у меня будет подниматься только шерсть. Биноклем, что ли, обзавестись?

– Домкратом, – сказал Вадим, прислушиваясь к себе. Отчего-то на душе было скверно – отчего? Себя он знал: без причины расстраиваться не станет. Только причину не сразу сыщешь – тем более, иной раз она таится в будущем, опережая собственное следствие. И к чему готовиться теперь? К засаде прямо на дому?

В общагской квартирке Вадима действительно поджидали, однако никакие не Шершни, а вполне легальные сыскари, знакомые по недавней заварушке у соседей. Немудрёное его имущество, судя по всему, они уже перетрясли и теперь от нечего делать глазели по тивишнику утреннюю программу, в точности повторявшую вечернюю. Мысленно Вадим поздравил себя, что не поленился самое предосудительное перетащить на новую базу.

– Бог в помощь, парни, – сказал он, озирая комнату в поисках Жофрея. – Я не помешал? А то ведь могу зайти и позже.

– Юморист, да? – проворчал старший сыскарь, упитанный и низкорослый, с покатыми округлыми плечами и выпирающим животом. – Умный очень? Позже он зайдёт – щас!

– А котяра твой сбежал, ага, – сообщил второй, высокий и худощавый, однако похожий на первого, точно младший брат. – Фр-р-р в окно, потом на дерево – только и видели!.. Нарушаем помаленьку, брат жилец?

– Какой котяра? – преувеличенно удивился Вадим. – Наверно, в окно и забрался – пока меня не было.

– Может, и окно сам открыл? – поинтересовался молодой. – Тоже, видно, умник – в хозяина.

– А вот насчёт окон указа не было, – возразил Вадим. – Ненаказуемо.

– Ещё и грамотный, – заметил старший. – Во жильцы пошли – лучше нас права знают, так и шпарят!..

– За знаниями, что ли, пришли? Так это надолго.

– Грамотный, точно, – гля!.. Ну, тебе щас роги обломают, готовься.

– Уж не вы ли?

– Зачем мы, – вступил младший, – расследователь! Он тоже ба-а-альшой любитель языки чесать. Вот ему пой чего хочешь.

Вадим насторожился, теперь забеспокоившись всерьёз.

– А в чём, собственно, дело? – спросил он. – Что-нибудь стряслось?

– Стряслось,

вот именно, – усмехаясь, подтвердил сыскарь. – Ещё как!.. Подружку твою замочили – до сих пор по частям собирают. Уж не ты ль постарался, умник?

– Кого? – выдавил Вадим сквозь сведённое горло. – Имя – как?

– Конечно, у тебя их девать некуда – первых-то городских краль!

– Алиса?

– Ну! – обрадовался молодой. – А я уж думал, как с котом будет: «первый раз слышу». Весь город её знает, а ты вроде и тивишник не смотришь… Пошли, что ль? Расследователь заждался.

– Только переоденусь, – бесцветным голосом сказал Вадим. – Не идти же к нему вахлаком?

– Спокойный – гля! – заметил старший. – Всё ему пофиг. Видно, не впервой, а?

Промолчав, Вадим распахнул шкаф, тоже, кажется, перетрясённый до самых глубин, быстро поменял одежду, вяло сожалея, что душ принять ему точно не дадут, и всеми силами стараясь не сорваться в слепую ярость, совершенно бесполезную сейчас, даже опасную. Алиса, ах Алиса! – стучало в голове. Как же я тебя упустил? Должен был предотвратить, должен!.. хотя бы пришлось разорваться.

Затем его сопроводили в квартиру Марка, где, к счастью, уже не оказалось упомянутых сыскарями «частей», зато хватало свеженашлёпанных и едва подсохших бурых пятен, – по коврам, стенам, даже на потолке. Однако Вадим уже взял себя в руки, надёжно отстранившись, и фантазии воли не давал: смотрел на это именно как на пятна. Пока хватало иных забот, а переживать будем потом – если позволят.

Расследователь скромно притулился на кухне, отгородясь от входа столом, и сосредоточенно строчил отчёт, обложившись листками экспертов. Завидев Вадима, он произнёс зловещее: «Ага», – с готовностью отложил перо и указал задержанному на стул, установленный по центру комнатки. Вадим молча сел, стараясь не терять из виду обоих сыскарей, притормозивших возле двери.

– Стало быть, вы и есть тот самый Вадим Александрович Смирнов, – заговорил расследователь, – так сказать, друг семьи?

– Скорее Алисы, – сухо поправил Вадим.

– Выходит, с мужем потерпевшей у вас были натянутые отношения? – тут же ухватился допросчик.

– Скорей прохладные.

– Что, так ни разу и не повздорили? Трудно поверить!

– Тем не менее.

– А с потерпевшей вы тоже не ссорились?

– Никогда.

– Мне говорили, она была женщиной импульсивной, несговорчивой, даже скандальной…

– Разве? Не замечал.

– Значит, вы с нею ладили?

– Вполне. Я вообще предпочитаю ни с кем не воевать.

– Что, такой ангельский характер?

– Просто умею себя контролировать.

Расследователь пристально вгляделся в Вадима, явно подражая «рентгеновскому» взору репрессоров.

– Когда видели её в последний раз?

– Вчера, вечером.

– Вы были у неё?

– Да, – нехотя соврал Вадим.

– Во сколько ушли?

– Около двенадцати.

– Цель визита?