Сезон охоты на ведьм
Шрифт:
Кажется, он согласен был записаться в святые, лишь бы уломать Бату. Судя по хищному оскалу, это понимал и каган – в проницательности ему не откажешь. Если б он не был таким мнительным!
– Юродивость – это святость без ума, – добавил Вадим. – Вот если к святости прибавить разум… и силу.
– Тогда получится бог, – сказал Бату. – А богам место на Небесах. Мы сожжём его с почестями.
И логики ему не занимать, вынужден был признать Вадим.
– Предоставь хотя бы богам решать самим, – всё же возразил он. – Зачем
– Хорошо одному, – заметил хан. – Можно быть слабым – иногда. Попробовал бы я!..
– Можно быть собой, – поправил Вадим. – И не мешать в этом другим. Сила в том, чтоб избавиться от гнёта плоти. Не подавлять её, нет, – просто не давать лишней воли. Ведь это плотские позывы толкают тебя во власть.
– Власть! – вдруг рявкнул каган. – Что знаешь ты о власти? Если бы твой народ гнали как скот, отбирая обычаи, язык, веру, делая из мужчин воров и бездельников, а из женщин – шлюх!..
– А я, по-твоему, не в Империи жил? То же самое предъявляют теперь все, от русских до латышей.
– Но нас давили сотни лет!..
– Тебя самого не попрекали нашествием? – спросил Вадим. – И как тебе это нравилось? Не пора ли кончать со счётами?
– Один русский лётчик, – кривя губы, сказал Бату, – расстрелял автобус, где ехали все мои. Никто не уцелел, только я. Лётчика не наказали. И генерала, который его послал, не судили. И президента с его думными… У меня большой счёт!
Как будто у тебя одного! – вздохнул Вадим, а вслух произнёс:
– Среди русских, я знаю, немало таких, кто жизни бы не пожалел, лишь бы этого не случилось. Ты даже их готов убить?
– Этих я готов не убивать. Только как отличить?
– А детей тоже будешь сортировать? – рассердился Вадим. – За одного сородича десяток инородцев, да? Тогда у тебя нет права на обиду, ты такой же, как тот лётчик, и наверняка встретишься с ним в аду, общем для всех!
– А дом порушили «градом», – не слушая, сказал Бату. – У меня нет страны, нет народа. Я создам это сам – здесь, за любую цену.
– «Мы за ценой не постоим», да? – подхватил Вадим. – Истинный коммунар!.. Ты к партии не успел приобщиться? Из тамошних функционеров выходят самые отпетые патриоты.
– Если ты вправду святой – служи мне, – внезапно предложил каган. – Я хорошо плачу, щедро. Что ты хочешь: девушек, оружие, колёсник? Мне тоже нужен честный советник, как и Брону. Такой, чтоб слышал богов и не боялся говорить правду.
– Только не надо мне петь арий Кипчака! – покривился Вадим. – «Ты один не испугался и грязнулею остался…» Обойдёмся, а? – И про себя добавил: дипломат из меня!
Однако Бату не оскорбился, похмыкал снисходительно. И правда, у них с Броном много общего.
– Я ни на кого не работал и работать не буду, – который раз объявил Вадим. – Или ты предлагаешь дружбу? Но ведь тебе нужны только слуги.
– А Брон тебе друг? Просто он хитрый. Другие
– Ещё не понял, кто угрожает тебе больше? – спросил Вадим. – Может, вы не сумеете поладить с Броном или хотя бы не враждовать, то есть и впрямь впадёте в «детство», наплевав на мировой опыт, – но даже такую роскошь вам вряд ли позволят, раздавив поодиночке. Не помнишь, на чём монголы когда-то переиграли русских, – на сплочённости! Хорошо это или плохо, но они сумели объединиться раньше. А нынешний враг сильнее любого из вас.
– Тоже будешь Шершнями пугать? Видали мы – всяких!
– И мангусов тоже? – спокойно спросил Вадим. – А с Иблисом ты не пересекался? Он же Шейтан, он же…
– Что-то новое, – ощерился хан. – В ход пошли суеверия?
– Разве я их пустил? Может, они явились сами. Рядом с тобой ещё не случалось странного?
– Четыре ночи назад зверь утащил Асизу, любимую из жён, – нехотя признался Бату. – По следам похож на льва, но как он пробрался в гарем, не потревожив стражи? От малышки остался содранный скальп и пара откушенных пальцев. Про это ты спрашивал?
– В позапрошлую ночь я и двое моих близких убили Мстителя, – сказал Вадим. – Жаль, я не захватил его лапу, – можно было бы сверить со следами.
– Он вправду как лев?
– Он сильнее льва и много опасней. Мы охотились на него с вертушек, добивали в подземелье. И там, обгорелый и покалеченный, он убил меня и мою подругу. Я не знаю, кто ещё сумел бы пробраться мимо стражи и унести девушку, не обнаружив себя. Спроси своих мудрецов – может, они знают?
– Значит, ты умеешь воскресать? – не пропустил Бату. – Полезное свойство.
– Одно из многих. Только этого мало, если охотишься на чудовищ.
– А кто был третий?
– Силач, каких нет среди росичей. Лишь это его спасло, но где он – не ведаю. Может, отправился за «живой водой».
– Чем дальше в ночь, тем гуще сказок, – проворчал ордынец. – Тебя не Шехерезадой зовут?
– Мюнхгаузеном, – огрызнулся Вадим. – Вот он никогда не лгал, как и я. Но чтоб отличить творцов от вралей, нужен талант. У Брона он есть.
– И что Брон с ним делает? – ревниво спросил хан.
– Князь намерен учредить Академию творцов, – ответил Вадим, – хотя сам об этом ещё не знает. Но ведь я провидец!
– Я тоже собираю в Орду благочестивых и сведущих, – сказал Бату. – Выходцев из Азии, близких мне по вере и крови.
– Чтоб они ходили за тобой и записывали твои великие деяния и глубокие мысли? – съязвил Вадим. – А ты не думал, что эти ребята владеют даром, который может вознести правителя? И защитить от мангусов?
– Как это?
– Есть у тебя хоть один приличный шаман? Не эти ряженые кликуши, гадатели на петушином ливере, от которых лишь звон да бестолковщина, – а кто действительно одарён. Кто-то же научил вас швыряться Хаосом!