Сезон охоты
Шрифт:
В машине я нашел мужскую рубашку, разорванную женскую блузку и несколько длинных волос. Больше ничего интересного там не было. Рубашка явно принадлежала покойному владельцу машины, а вот блузку и волосы я сразу убрал в пакет.
– Игорь, иди сюда.
Я подошел к Коле. Он кивнул на тело мужчины, врачи любезно согласились показать его нам. На лице жертвы застыло выражение ужаса.
– Его нашли со спущенными трусами и штанами с таким выражением лица. Что думаешь? – по привычке спросил меня Коля.
– А что тут думать? Все ясно, -
– Что ясно? – поинтересовалась подошедшая к нам Феникс.
– Магический фон в норме, но ночью тут явно кто-то был.
Я рассказал девушке, что было в машине, в каком виде нашли жертву и поинтересовался, что она об этом думает.
– Ну… водителя машины явно убили, - сделала гениальный дедуктивный вывод девушка.
Мы с Колей с усмешкой переглянулись.
– Я вот только не пойму кто. Но, похоже, он пытался… - Феникс вдруг покраснела и запнулась. – Ну, в общем, не с той он в лес поехал.
– Не с той, это мягко сказано, - улыбнулся я. – Судя по всему, мужик пытался переспать с суккубой. И во время секса она выпила его жизнь, причем он в какой-то момент это понял. Поэтому такой ужас на лице. Возможно даже, что он умер именно от страха.
– О! Чего это вы, чекисты, этим делом заинтересовались?
К нам спокойно подошел молодой следователь и за руку поздоровался с Колей.
– Чекисты? – удивилась Феникс.
Я тихо объяснил ей, что мы часто сталкиваемся с правоохранителями и волей-неволей нам приходиться сотрудничать. И лучшим прикрытием при этом являются документы сотрудников ФСБ.
Мент подошел к телу жертву, поднял простынную и с явным удовольствием выругался и заявил:
– Есть все-таки бог на свете!
– Что? Старый знакомый? – поинтересовался Коля.
– А ты разве не знаешь? Это же педофил. Его в июне судили за изнасилование и убийство школьницы, но адвокат все дело развалил. Свидетелей не было, улик не хватило. Ну а эта тварь видать не успокоилась, но, похоже, сердце не выдержало. А его жертва испугалась и убежала.
На этом наше дело тут было закончено. Мы сели в машину и поехали обратно в город.
– Все сходится, - задумчиво произнес я. – Он посадил себе в машину, молодо выглядящую девушку, повез её за город, попытался изнасиловать, но только в самый последний момент понял, что жертвой был он.
– Мы не будем её искать? – спросила Феникс.
– Почему это? Будем конечно.
– Но… это же почти самооборона. Не убей она его, насильник убил бы её.
– А это уже трибунал будет решать. А наше дело найти убийцу.
– Но…
– Неважно, почему она его убила. Раз почувствовав вкус крови зверь не остановится.
Было такое уже не раз и с оборотнями и с вампирами. Убив случайно одного человека, они вскоре выходили на охоту и убивали уже не случайно. Мы беспощадно наказываем всех сверхъестественных напавших на людей не потому, что нам жаль уже убитых людей – иногда это те еще отморзки – а для того, чтобы не было новых жертв.
Собранные
Ехать пришлось на рейсовом автобусе в соседнее село. В дороге я успел просмотреть материалы того дела, а Феникс выспалась, положив голову мне на плечо.
Я думал, что педофил остался на свободе благодаря деньгам и продажности судьи, но все оказалось сложнее. Улик против него на самом деле не было, и обвинение держалось только на показаниях одноклассницы убитой школьницы. Кроме этого были только косвенные доказательства, а у обвиняемого оказалось прочное алиби.
Хотя я бы на месте следователя хорошенько проверил это алиби. Профессиональное чуть подсказывало, что с этим что-то нечисто. Впрочем, это же чутьё прямо кричало, что что-то очень нечисто с единственной свидетельницей.
Сельская школа размещалась в небольшом старом здании, но при этом оказалась удивительно ухоженной и красивой. Городские школы обычно холодны и безлики, это общественные здания, не более того. А здесь чувствовалась теплая и уютная атмосфера.
– Красиво, - негромко сказала Феникс, разглядывая детские рисунки на стенах.
– В моей школе бы за такие художества заставили бы весь коридор отмывать, - печально вздохнул я.
Отношение к ученикам в школе тоже было непривычным. Здесь учителя хорошо знали свои воспитанников и беспокоились о них. За полчаса мы многое узнали о погибшей Лере и её подруге Марине.
О Марине учителя особенно волновались. Они решили, что девчонка пропала, и очень ругали её родителей. Адрес нам сказали охотно, пожелав посадить «уродов, ломающих жизнь девочке».
Едва переступив порог типичного бомжатника, я понял чувства учителей. Среди куч грязного вонючего тряпья беспробудно дрыхли пьяные бичи. В комнате висел удушливый запах перегара, табака, мочи и дешевого пойла. Феникс, едва заглянув в дом, с отвращением скривилась и вышла на свежий воздух.
Я пнул наиболее адекватно выглядящее тело. Тот неразборчиво выругался. Я пнул еще раз, посильней.
– Чего мля тебе?
– Встань!
От моего голоса алкаш дернулся и поднял голову. В мутном взгляде мелькнул проблеск мысли.
– Ты кто? Из ментовки штоль? Мы эта… тут весь вечер были.
– Кто хозяин дома? Где его дочь?
– Маринка штоль? Да там она, где еще ей, прошмандовке, быть?
Махнув рукой в сторону комнаты, он опять повалился спать. А я толкнул дверь и словно бы зашел в другой дом. Тут было чисто и аккуратно, хоть и очень скромно. Одного взгляда на комнату мне хватило, чтобы все понять. Но для очистки совести я позвал Феникс и взял с расчески несколько волос, и грязную майку из корзины с бельем.