Сезон оружия
Шрифт:
Он настоял на том, чтобы принять непосредственное участие в штурме ВИН, хотя вполне мог бы отсидеться на командном пункте в альпийских недрах… В общем, Рут Сакрифайд, она же Бриджит Льюис, она же Берил была для Мак-Интайра таким же фетишем, как «Сердце Тайги» – для Щюро.
– Руки за голову, дружище!
В шею Мак-Интайра впилось ледяное дуло пистолета. С чего он, собственно, взял, что водитель мертв? Мак-Интайр скосил глаза в сторону опасности. Человек, сидящий за рулем «Форда», был ему хорошо знаком. Это был Филипп Валерьевич
В наступившей ночи Китеж, столица Герцогства Велес, затемненная в преддверии рокового сражения, рисовалась на фоне восходящих лун виртуального мира плоской декорацией, вырезанной из черного картона и поставленной среди рощиц низкорослых карельских берез, таких же черных.
Республиканские легионы разворачивались в боевую линию. Поскольку теперь больше половины бойцов составляли шатуны-киборги, шансов уцелеть у Китежа не оставалось. Но его защитники были готовы сражаться до последнего.
Собственно, вариантов у них не было. Те, кому повезет дожить до планового выключения, выживут. Остальных ждет убийство до смерти. Нечего всякой буржуазной сволочи поганить своими идейками дело Порядка.
Первая линия герцогских укреплений затаилась в ожидании приказа на открытие огня. До легионов оставалось не больше виртуальной лиги.
И в этот момент над Китежем вспыхнули сотни «медуз», выпущенных республиканскими Джирджисами. Темнота хороша для обороняющегося, но наступать в темноте невозможно, господа. Наши Адамы и Агасферы ни черта не видят!
Через полтора часа бой шел уже в предместьях Китежа.
Огневое превосходство Республики было подавляющим. Потоки напалма, огнеметной смеси и магического огня бушевали на улицах столицы.
Штурмовые группы шатунов прорывались через наспех устроенные баррикады, обходили очаги сопротивления и били из «швеек» в спину стаям волков, в чьих аватарах бежали наутек разбитые и деморализованные части Герцогства.
Генеральный Политический Комиссар не покидал седла уже пятый час. Он мог, конечно, принять любой из двухсот пятидесяти пяти аватаров, которые были доступны его высшему классу, Зу-л-Карнайну, но ему больше всего нравилось именно так – на жеребце с белой звездой во лбу.
Когда три часа назад Генерального Политического Комиссара видел Августин возле Аквилеи Великой, он сделал сразу два ошибочных предположения.
Первое: аватар коня под комиссаром принадлежит какому-то конкретному человеку.
И второе: комиссар – не Салмаксов.
За аватаром Каменного Человека стоял именно Салмаксов. А его конь был шатуном, которого некогда нахимичили в ВИН специально в подарок лидеру Социальной Партии Справедливости. Родом из ВИН был и «форсаж», с помощью которого убитый три года назад до смерти Салмаксов мог появляться в виртуальном мире в аватаре класса Зу-л-Карнайн.
Салмаксов вошел в виртуальную
Вошел, чтобы лично возглавить апофеоз Республики и принести Идеальный Катарсис многим и многим поклонникам Желтого Дьявола. Салмаксов не знал, что с восьми часов вечера идет штурм Главного Корпуса, что в настоящий момент Августин и Хотой появились на командном пункте Щюро и что он не узнает уже об этом никогда.
Из горящего здания выскочил перепачканный сажей человек и, вскинув восьмиствольный пистоль, выстрелил Салмаксову в грудь.
Генеральный Политический Комиссар наставил указующий перст на дерзкого и сказал «кх-х». Перед ним застыл соляной столп, бывший некогда комтуром Герцогства в аватаре класса Гильгамеш.
– Хорошая магия, правильная магия, единственно верная магия у товарища Кетцаля! – подхалимски ввернул преданный телохранитель Салмаксова по кличке Гюнтер, неотступно следующий за ним повсюду в аватаре немецкой овчарки.
Тихий поначалу бой африканских барабанов стал достаточно громок, чтобы его можно было расслышать даже сквозь грохот последней ночи Китежа. Потом появились и другие звуки.
Центурион-примипил Седьмого Гренадерского Легиона имени Идеального Катарсиса, возглавляющий в третьем резервном эшелоне когорту огневой поддержки, отшвырнул древко славного красно-черного штандарта и с нечеловеческим воплем бросился бежать, не разбирая дороги.
На вверенную ему когорту, сплошь составленную из свеженьких, блестящих «шатунов», наполз гремящий, шипящий, перешептывающийся морок.
Хаос звуков постепенно перешел в чавканье и похрустывание. Спустя несколько минут мгла рассеялась. На месте когорты расплывались желтым туманом несъедобные останки «шатунов».
Воинский трибун Тринадцатого Гренадерского Легиона опасности не почувствовал и никуда не бежал. Он был обернут плотным сгустком хищной виртуальной флуктуации и съеден на месте, поскольку сам являлся шатуном. От него остался только почетный офицерский кортик с памятной гравировкой. Презент самого Генерального Политического Комиссара.
Цверги постепенно входили во вкус.
Реальные актанты в аватарах первых четырех классов их не видели, но чувствовали. Из ничего возникал леденящий ужас, и они ударялись в повальное бегство.
«Шатуны» страха за свою жизнь испытывать не могли по определению. Они гибли, не осознавая факта своей гибели, как до этого не осознавали факта собственного существования.
И только Салмаксов, наделенный аватаром класса Зу-л-Карнайн и способностью видеть то, что недоступно остальным, пережил весь ужас этой ночи в полной мере.
В 22.47 по среднерусскому времени, в Марьинский Координационный Центр поступил сигнал медицинской тревоги. На место происшествия вылетел вертолет неотложной медицинской помощи.