Сезон туманов. Долгий восход на Энне
Шрифт:
— Не понимаю, откуда тогда эти молнии?
— Это не молнии. Это электрические орудия острова Рин.
Ему показалось, что он ослышался. Слишком уж неправдоподобным выглядел фейерверк яростных разрядов, направленных против бушующего пустого моря.
Теперь он уже не сомневался — перед ними земля, и течение несло их прямо в зону разрядов. Кипящая от непрерывных ударов молний полоса воды была уже совсем близко. Девушка что-то крикнула ему, но из-за сплошного рева ничего не было слышно… Неожиданно наступила странная, неправдоподобная тишина. Плеск волн и свист ветра после раскатов грома казались шепотом.
— Интервал полчаса. Сейчас, пока они накапливают энергию, надо успеть проскочить зону защиты, может
Она старалась помочь ему как могла, но сил у обоих осталось немного. Все же Ротанову показалось, что они двинулись вперед быстрее. Через некоторое время он заметил, что темнота перед ними уплотнилась, превратилась в сгусток, в верхней части которого угадывались неясные очертания горных вершин. Неожиданно вновь сверкнула молния. Широкий плоский разряд осветил небо и ударил в море позади них. Вода забурлила. Несмотря на то, что место удара отделяло не меньше ста метров, Ротанов почувствовал, как по ногам прошел слабый электрический разряд. В трепетном свете молнии ясно виднелись очертания берега. Они находились уже в мертвой зоне и через полчаса стояли на берегу. Бухточку, в которой они очутились, отделяли от берега отвесные скалы. Недалеко от линии прибоя нашелся защищенный от ветра небольшой грот, выбитый в скалах морскими валами. Здесь было тепло и тихо.
Вода попала за воротник защитного костюма, и Ротанов чувствовал себя так, словно все его тело обложили солеными компрессами.
— Извини. Я должен раздеться и вылить воду.
Она усмехнулась.
— Ничего. Ты же теперь мой муж. Можешь не стесняться.
Он стянул с себя защитный комбинезон. Убедившись, что она все же отвернулась, снял и выжал белье.
Темный рубиновый огонек тлел у него на груди. Камень из диадемы рэнитки стал его постоянным спутником. В трудные минуты его странный живой свет, принесенный неведомо из каких миров, согревал его. Вот и сейчас он снял с шеи цепочку и положил на ладонь трепетную алую искорку и, уже одевшись, заметил, что девушка не отрывает взгляд от его руки. Ее лицо исказило волнение, а губы шептали срывающиеся сбивчивые слова: «Этого не может быть… Не может!» Она едва владела собой.
— Откуда это у тебя, Ротанов? — Она указала на камень дрогнувшей рукой.
— Подарок. Я тебе говорил, что наши колесницы летают на далекие звезды, на одной из них прекрасная принцесса подарила мне этот талисман.
— Перестань разговаривать со мной, как с дикаркой, и оставь свои шутки. Это слишком серьезно!
— Ну а если серьезно, так в одной из дальних экспедиций я встретился с рэнитами. Так себя называли пришельцы из далекого прошлого, победившие, казалось, само время и жестоко наказанные этим самым временем за свое чрезмерное самомнение. — Он осторожно погладил широкие светлые грани и улыбнулся, вспомнив лицо рэнитки, в диадеме которой некогда сверкал этот камень. — Ее звали Вельда. Это ее подарок. Все, что осталось от рэнитов, кроме развалин на далеких планетах и еще, пожалуй, памяти…
— Ты хочешь знать, что это такое?
— Я же тебе сказал — талисман. Талисман на счастье.
— Это не талисман, Ротанов. Это ключ от Хронара.
— Ключ от… — И вдруг он осознал то, что она сказала. — Ты знаешь, что такое Хронар?!
— Еще бы мне не знать! Я была его хранительницей целых… Впрочем, это не важно. Так, значит, ты знаком с моим народом?… Как странно… Иногда мне кажется, что у времени есть своя душа и свой разум. Не зря многие народы строили ему храмы. Иногда в будущем угадываются ростки далекого прошлого. Кто мог подумать, что именно ты знаком с рэнитами? Что именно тебе сделают такой подарок?… Расскажи мне подробнее о вашей экспедиции, — потребовала она. — Как это случилось? Когда?
И он рассказал ей о планете Реане, о своем броске сквозь время, о женщине, что называла его коротко и певуче Ролано…
—
— Это долгая история, Ротанов. Долгая и печальная.
— Однажды мне пришлось выслушать долгую и печальную историю, связанную с Хронаром. Наверное, в глубинной структуре времени скрыты вещи, на изменение которых человек не имеет права.
Она молчала, словно обдумывала услышанное, а может быть, собиралась с духом, и Ротанов не торопил ее.
— Кажется, я знаю, о какой экспедиции ты рассказывал. Наша была значительно позже. В каждой экспедиции, чтобы избежать случайностей, необдуманных поступков, злоупотреблений, наконец, всегда назначалась хранительница Хронара. Как правило, это была женщина. Может быть, потому, что женщины острее чувствуют ответственность за все живое, а использование Хронара всегда сопряжено с опасностью для различных форм жизни. Без согласия хранительницы нельзя воспользоваться Хронаром. Он мог быть включен только таким вот ключом и только в присутствии той, чьи биотоки отпечатаны в структуре этого кристалла. Я уничтожила свой кристалл. Не было другого выхода. — Она надолго замолчала. И он тоже молчал, понимая, что бывают минуты, когда неосторожный вопрос может причинить человеку сильную боль.
Волны с шумом разбивались о камни одна за другой. Казалось, в самом ритме их скрыто все то же время, все тот же огромный маятник, отмеряющий прошлое и будущее, ошибки и заблуждения, дороги и тропинки, несмотря ни на что, ведущий вперед, в будущее…
Наконец она продолжила свой рассказ:
— На каждом корабле рэнитов был свой Хронар. Наши корабли летали со скоростью, близкой к скорости света, и время многократно замедлялось во время полета. К далеким мирам мы прилетали в их будущее, на нашей родной планете проходили сотни, тысячи лет, и вот тогда на специально выбранной планете включался Хронар.
— Чтобы уничтожить этот мир в настоящем, отбросить его в далекое прошлое!
— Значит, ты знаешь и это… Мы выбирали безжизненную планету.
— Так не бывает, не бывает полностью безжизненных планет! Вы не могли знать, какие формы жизни зародились бы на них в последующие тысячелетия!
— Да, ты прав. Но в данном случае мы выбрали планету, которой в недалеком будущем грозила гибель. Наши ученые рассчитали, что Эпсилону грозит гравитационная смерть, вместе со звездой должна была погибнуть и Энна. Я дала согласие на включение Хронара… Тогда мы еще не знали, что области «черных дыр» соприкасаются с иной Вселенной. И что время в таких районах относительно, иногда условно…
— Что значит «условно»?
— Сейчас ты поймешь… Экспедиция еще не выполнила своей основной задачи… Наши ученые, да и не только они — весь народ рэнитов не мог оставаться безучастным к тому, в чьи руки попадет наследство рэнитской цивилизации. Ученые знали, что развитие любого народа имеет конец и начало. Рэниты уже клонились к закату, а на одной из планет в окраинном рукаве Галактики разведчики, улетавшие в далекое будущее, обнаружили ростки новой жизни, обещавшие дать в будущем обильные и разумные всходы. Время нашей экспедиции было рассчитано так, чтобы можно было убедиться в том, справедливы ли надежды. Но это не главное. В том, что жизнь на этой планете развивалась так, как мы рассчитывали, мы убедились сразу же, перед нами стояла еще одна задача, гораздо более важная. Мы хотели помочь молодой цивилизации в ее развитии… Хотели ускорить и облегчить ей путь вперед, постараться выпрямить зигзаги истории. Вывести эту расу на ровную и верную дорогу. Здесь очень велика вероятность ошибки, никакие расчеты не могли бы дать правильного ответа. Нужен был социальный эксперимент.