Сфера: Эпоха империй
Шрифт:
Я даже не знал, что ответить полуголой девушке, лежавшей передо мной на кровати. Она мыслилатак, как я никогда не смогу. Вдруг, мне в голову пришла идея.
— Я хочу заключить с тобой партнерский договор. Прибыль и убытки пополам. Согласна?
— Хочешь разбить семейный бюджет на два отдельных счета?
— А разве так не будет меньше поводов прикончить своего партнера, чтобы завладеть всем в одиночку?
— Справедливо.
— Что я сделал? — непонимающе переспросил я.
— Отлюби меня так, как будто я самая красивая и желанная женщина в твоей жизни.
— Почему «как будто»? Ты и есть самая желанная женщина в моей жизни.
Глаза девушки вдруг увлажнились и она капризно заявила:
— Я думала, ты мне уже никогда этого не скажешь.
— Ну, ну, не плачь. Как мне тебя звать-то теперь? Назови своё имя.
— Оно звучит немного необычно и даже странно на русском, поэтому не смейся.
— И какже?
— Меня зовут Гуаньхуй.
— Мда… действительно непривычное имя. Можно, я буду звать тебя покороче? Гуня или Хуня, как лучше?
— Давай лучше по-старому. Имя Сая мне больше нравиться.
Я прилег рядом с девушкой, мы продолжили разговаривать. Мои руки как-то сами потянулись к её коже, желая почувствовать тепло и мягкость. Долгим разговор не получился. Спустя пять минут мы переплелись, как две змеи, ведомые инстинктом продолжения рода.
Часть 16
Фабрика нематериальных ценностей
Вечером СексиСая разбудила меня поцелуями в ушко, отвела сонного в душ, и приятно потерла спинку массажной перчаткой. Пока я вытирался, на столе появился нарядно украшенный ужин: любимый рис коротышки, острый соус, зелень и опарыши.
Что-то в этот раз мне совсем не хотелось щелкать на зубах личинок насекомых. СексиСая была совсем не против и слопала всё сама, жмурясь от удовольствия. К концу ужина она с задором воскликнула: «Сейчас приберусь и начинаем» Я думал, это означает, что после ужина мы зайдем в «Сферу», начнем качаться, попутно продавая то, что удалось добыть в процессе, но вместо этого мы сели изучать статистику.
Девушка основательно подготовилась к важнейшему, с её точки зрения этапу нашего проекта — планированию. Разместила над столом экран, неизвестно откуда взявшегося в нашей каюте, дорогущего голографического монитора и разложила на столе несколько планшетов с выведенными на экран изображениями каких-то графиков и таблиц. Чувствовалось, что у неё за спиной огромный опыт решения сложных, имеющих множество вариантов решения задач. Девушка не понаслышке знала, как выстраивать долговременную стратегию, вносить своевременные коррективы, и на что надо обращать внимание в первую очередь при планировании и масштабировании мелких, локальных шагов.
— Конечно, тут далеко не вся нужная нам сейчас информация, — предупредила китаянка, — но я уже связалась с нужными людьми, да и старые связи помогут нам получить оперативную информацию в случае чего.
— А это что? — спросил я, указывая на таблицы, заполненные цифрами и иероглифами.
— Извини, Алекс, я не настолько хороша в игре, как ты и не смогла вычислить точную формулу, по которой рассчитывается ценность игровых предметов и ресурсов. В ней слишком много неизвестных коэффициентов, но зато абсолютно точно установила, что редкий предмет или ресурс для крафта, продаваемый впервые,
Тут девушка поняла, что сболтнула лишнего. Она попыталась отвлечь меня ничего не значащими фразами, но я взял её за запястье и сдавил так, что она перестала лепетать и айкнула от боли. Гуаньхуй догадалась, что наше партнерство может закончиться, не начавшись, если она не расскажет, откуда знает о моих первых проданных трофеях.
— Ай, ну отпусти, больно же, — недовольно огрызнулась она, вырывая руку.
— Рассказывай, откуда ты знаешь про тот раз? — потребовал я.
— Ладно, ладно, я расскажу. Ты же помнишь, что если я захочу, то могу быть очень похожей на Саю Кабаяси?
— Да.
— Мы не просто так похожи. Была сделана специальная операция… Такие операции не делаются быстро, да и копирование повадок, манеры поведения и мимических привычек — дело непростое.
Девушка сделала виноватые глаза и стала кланяться, извиняясь на-японском, и даже без макияжа и стрижки очень быстро преобразилась внешне в японку. Поразительно. Не знай я, что передо мной точно не она, принял бы за Саю.
— На тщательную подготовку и хирургию ушло четыре месяца. Я знала о Сае Кабаяси почти всё. Во что одевается, что любит и, разумеется, с кем общается и о чём. Новую прослушку устанавливала я лично, проникнув в её дом на виду у всех соседей, когда она сама и её родители были там, но в погружении. Я знала, какие суммы тебе перевела японка, но не стала указывать об этом в рапорте. Мне очень захотелось узнать, кто же он такой, этот загадочный Алекс, продавший в игре трофеев на сотри тысяч кредитов и оплативший незнакомке дорогостоящую операцию. Я сама вызвалась подменять Саю для тебя. Придумала для службы разведки убедительные причины, почему это нужно сделать. Не буду скрывать, я знала, на что шла и ни о чем не жалею. Единственное, я так и не поняла, откуда у тебя всё это взялось.
— Значит все твои россказни про чувства…
— Я не буду врать, тогда я искала тебя только ради личной выгоды. Я сама выросла на плавучих китайских островах и нередко голодала неделями. Да, я хотела ободрать тебя, как липку, глупого белого мальчика, но потом поняла, что ты не липка, ты удочка, целый завод удочек для тех, кому я хочу помочь.
— Я не хочу быть твоим личным заводом по производству денег.
— Я тоже этого не желаю. Мне было очень хорошо с тобой в те дни, но по настоящему к тебе я привязалась, когда мы вместе путешествовали по той жуткой дренажной системе. Чуть не лишилась жизни ради тебе. Обычно, мужчины рискуют ради меня жизнью. Я такое делаю для мужчины впервые.
— Ладно, поверю твоим словам и уже приложенным усилиям по разбазариванию моих денег.
— Прости, я понимаю, насколько тебе тяжело мне доверится, после всего, что ты узнал, но я говорю правду. Кстати, хочешь увидеть, как я выглядела до операции?
— Угу.
На фото была изображена молодая, симпатичная девушка, но с очень печальным взглядом. Да, видно, что мадмуазель Ли успела хлебнуть в жизни горя.
— Ты раньше была еще более красивая, — без тени лести признался я.