Сфера трёх лун
Шрифт:
Но вместо открывшего было рот старика, заговорила бледная женщина:
– Мозг твой окутывает пелена заглушенной боли. Пройдет время, и ты вдохнешь полной грудью, услаждаясь картинами жизни. Мы разом прогуляемся по твоему минувшему. Сейчас ты находишься в окружении друзей, воротивших тебя из мира мертвых, где ты начал вести увлекательную беседу с покойниками, - женщина подошла очень близко, почти касаясь Ликната. Она не поднимала взгляд, теребя в руках негромко звенящий обруч.
– Имя, данное тебе, Ликнат, производное словосочетание. Разум твой все еще подвержен затмениям, нужно время.
– Рэнмари, - старик указал вытянутым пальцем на бледную женщину, - а вон тот молчаливый гигант - Харус. Специальное подразделение. Вы собраны для выполнения значимых задач, как эксперимент. Надежда и гордость Святой Инквизиции. Ее верные дети, мечи и щиты, средства наказания и благословения. Приветствую вас в рядах в Инквизиции.
– Ликнат? Серьезно?
– Ликнат недоверчиво посмотрел на окружавших его людей.
– Странно… не могу вас вспомнить. Что-то перед глазами… мешается. Что за слова? Еще голоса в голове. Что-то завет меня и заставляет сомневаться. Рэнмари?
– Рэнмари, - женщина кивнула.
– Эмиссар духовного множества. Я та, кто соподвигнет массы в разуме твоем. Я та, кто слышит сердце твое, и способна спеть с ним в унисон, наполняя его смелостью, яростью, а может печалью, болезнью и смертью… Я и здесь и там. Там, где нет меня, не услышать мою песню и сохранить рассудок в паутине лжи притворного врага будет сложнее в разы.
– Харус, - громыхнул басом здоровяк.
– Все!
– Ликнат, ты наверно умираешь с голоду после больничных растворов, капельниц, промывок и сывороток? Мне пришлось прервать трапезу.
– С голоду? Да я вообще ни черта не понимаю и не помню ничего!
Ликнат почувствовал, что он действительно безумно голоден, будто не ел целую вечность или вовсе не ел еще в своей жизни. Он проглотил слюну в нетерпении, торопливо схватил тарелку и налил жидкой кашеобразной еды с тягучим осадком.
– Вкусно?
– поинтересовался старик.
– Да.
– Отдыхайте, - сгорбившись, Наставник поднялся из-за стола.
– Грязную посуду и остатки еды в столовой оставите наряду. Буду ближе к вечеру.
Двери за ним закрылись.
На стене загорелся проектор, где высветилось объемное меню с разнообразными заголовками боевых программ и ситуаций выживания. Смахнув со стола пульт огромной ладонью, Харус направился к диванам серого цвета с белыми вставками подголовников.
Рэнмари задумчиво собирала посуду.
– Позволь, я помогу тебе, - Ликнат неуклюже влез и чуть не выронил походный котелок, брякнувший крышкой и пластиковым пояском.
– Мне совсем не в тягость.
– Какой обходительный мальчик. Следуй за мной, быстрая пешка, - она вышла в коридор и пошла вперед, не поднимая взгляда.
– Следуй за мной. Не потеряйся только.
Рэнмари и Ликнат вышли в атриум с множеством ярусов. Лесенки, площадки, коридоры, подвесные платформы, элеваторы, лифты сдвигались и перестраивались, поднимались и опускались. Повсюду сновало огромное количество людей. Стиль их одежды на первый взгляд одинаков, но при подробном осмотре
– Ты схож больше с ребенком, чем с лезвием меча нашей веры, - она оглянулась. Взгляды их встретились, отпечатавшись в памяти Ликната.
– Конечно одно другому не всегда помеха, но и польза может оказаться ничтожной. Или ожидаемый эффект вовсе принесет лишь только вред. Череда случайностей неслучайна. Мы на закате помним о восходе. Не читал Ильяма Тауровского? Превосходная проза.
– Я не помню, читал ли его. Можешь быть немного проще и снисходительней ко мне? Я запутался. Прости, и голова от тебя раскалывается, - Ликнат помассировал висок.
– И что это за шепот, это же был твой голос? Или я схожу с ума.
– Мой голос. Я говорила с тобой. Являюсь поддержкой, нелицемерным содействием в бою. И говорю я так, как желает сущность моя и ростки истины моей, моего сладкого безумия.
– То есть ты передаешь мысли на расстоянии? Можешь влезть в чужой разум силой своей мысли?
– Не влезть, фи, как грубо… нет-нет… лишь танцуя с чужим разумом, радуя его или огорчая, - загадочно улыбнулась Рэнмари.
– Воздействую на мир, мир воздействует на меня. А я способна найти воздыхателя, чтобы спутать все его стремления либо наоборот направить их, усилить, затуманить и, возбуждая фибры души, заставить трепыхаться в руках и принадлежать мне.
– А эти слова перед моими глазами… навязчивые мысли, тоже твоих рук дело?
– Нет. Я удивлена не меньше твоего. Это не порождение воображения. Тут что-то от машин. Совсем чужое.
– Надеюсь, со временем я пойму, что со мной происходит. Как-то ненормально все это. Даже вспомнить ничего не могу.
– Не удивительно. Они сломали наше тело, но дух остался непоколебимым и вот мы снова среди смертных, - Эмиссар залилась тихим смехом, отчего мурашки пробежали по спине Ликната.
– В надежде можно провести и всю жизнь, так и не попавшись на глаза Отцу.
Вечер затягивался, размеренно перекатываясь к черте ночи.
Инквизиторы пребывали в отведенной им «келье», как обозвал их квартирку Харус. Здоровяк изучал информацию, подобранную для них, проматывал повторно, впитывал ее взглядом, постоянно шевеля губами и шумно бормоча, но с трудом ее запоминал. Рэнмари все время отстранено смотрела в одну точку перед собой и изредка сконфужено улыбалась, или, опустив голову, просто шевелила в воздухе пальцами руки, рисуя непонятные символы. Может быть медитировала? Ликнат поймал себя на мысли, что он заинтересовался этой занятной женщиной, но ее повадки и один из голосов Рэнмари говорили об ее юном внутреннем возрасте. Взять даже самого Ликната: он пока что не чувствовал себя повзрослевшим, а отражение в зеркале бесстрастно указывало на возраст, когда стоит задуматься о семье с собственными детьми. Великан Харус больше них выглядел глуповатым подростком, с какой стороны не глянь, хоть и пытался это скрыть. Куда же они все-таки попали?