Сфера трёх лун
Шрифт:
Ясное почти безветренное утро плавно перетекало в новый день. Вдалеке у пожелтевшей осенними оспинами опушки поднялась стайка птиц с белыми обводами крыльев, чем-то согнанных со своих теплых насиженных за ночь мест.
– Они идут. Спугнули птиц… таких восхитительных, - проговорила Рэнмари и подошла почти вплотную к Ликнату.
– Я не боюсь заглянуть смерти в пустые сгнившие глазницы и рискну дернуть ее за прядь седых волос, но к чему нам это? К чему биться с этими людьми? К чему отнимать жизни? Слова расходятся с делом, они лгут нам. Не на благо все это.
– Что с тобой? Насчет слов и дела, ты права как никогда, нужно втроем обдумать, чем ныне
– Они слепы… вернее слепых ведет зрячий лгун!
– изрекла она почти в самое ухо Ликната.
– Мы острие атаки топора Инквизиции, но я не хочу быть палачом собственного народа. Мне жаль людей, что непременно погибнут, следуя по чужому пути, но преследуя свои незначительные цели. Ведь они заблуждаются?
– Заблуждаются.
– Существует ли возможность сохранить им жизнь?
– Мы рискуем своими жизнями, не забывай.
– Ты готов жертвовать жизнями других ради себя?
Инквизитор задумался, что выражалось лишь в едва заметных движениях его головы. Он обратил безликую маску к небу, сверкнули угловатые рога шлема.
– Харус, постарайся сохранить жизни повстанцам, если это возможно, - включив канал шифрованной связи, обратился к нему Ликнат.
– Отпускаем всех, кто бросит оружие. Оборона и сдерживание противника на подступах. Инквизиция может в любой момент отключить нас.
– Понял. Технику уничтожать?
– сквозь шипение донесся голос Харуса.
– На свое усмотрение.
– Принял! Мне пора, - громыхнул спокойный бас гиганта.
– Винтокрылы заходят парой. Прощупывают сканерами.
В поддержку слов Харуса послышался звук рассекающих воздух лопастей.
Со свистом в атмосферу взмыл рассыпающийся дым, будто какой-то озорник пнул костер, и горящие угли разлетелись во все стороны. Пылающие угли поначалу бросились врассыпную, но рассредоточившись и перестроившись, росчерками огненных спиралей устремились по замысловатым траекториям к помеченным целям. Винтокрылые машины в свою очередь попытались защититься ракетами, но безуспешно. Последовал запоздалый сброс ложных целей, но ракеты инквизитора проигнорировали устаревшие ловушки пилотов и прожорливо набросились на повстанцев.
Первая летающая машина взорвалась на подлете к лесу, сразу превратившись в огненный разгорающийся шар, и, разбиваясь снопом искр и падающих деталей, рухнула свечой в чащу леса. Второй винтокрыл воспламенился от плазменных снарядов, прошивших корпус. Языки пламени принялись, спонтанно разгораясь, врываться в десантный отсек, из которого выпрыгивали в панике повстанцы. Многие из них разбились о землю или повисли обмякшими куклами на обломанных ветках деревьев и на кустах. Малой части повстанцев повезло выжить почти невредимыми и способными взять участь в грядущем сражении. Пилоты второй машины боролись со стихией недолго, но упорно. Высоко задрав хвост, винтокрыл пронесся над лесом полыхающим факелом, разваливаясь на части и накрывая верхушки деревьев зависшей копотью. Врезавшись в пологий холм, одетый высокой травой, боевая машина сдалась. Прогремел раскатисто взрыв, словно бойцовский гонг подтвердивший начало решающего раунда.
Штурмовые подразделения ПОА ринулись из-за ближайших деревьев к воротам обители Инквизиции. Прикрывая друг друга, бойцы продвигались перебежками, выверено подкрадываясь
Прогремел воющий залп и дым окутал ворвавшихся повстанцев. Прошумела канонада хлопков. Со всех сторон послышались вопрошающие о помощи крики и нечеловеческий вой, вперемешку с руганью и проклятьями. Дым рассеивался порывами свежего ветерка, и теперь ясно, что вбежавшие бойцы обездвижены хитроумными боеприпасами, метко поразившими вторгшихся врагов в ноги и руки. Кто-то из повстанцев катался в пыли, оглашая воплями пространство и хватаясь то за бедро, то за колено, кто-то просто полз, не поднимая головы. Командир штурмовиков сжимал пальцами пробитое насквозь тонкими иглами плечо. Его тело колотила мелкая дрожь от поступившего в кровь яда, вызвавшего обширный паралич, направленный на угнетение организма. Офицер поднес сорванный тактический шлем к побледневшим губам. Его тело задергалось интенсивнее.
– Четвертый, главный вход… укреплен. Не удалось взять… с фронта… поддержку ждите!
– прохрипел офицер.
– Подсобите Семерке… с тыла… в обход!
Опять дал о себе знать инквизитор, боясь, что повстанцы заскучают и разойдутся. По небу просвистели размытые очертания серебристых сигарообразных предметов. Высоко поднявшись, ракеты взорвались ослепительной сеткой горизонтальных молний, накрывая место схватки огромным куполом, и с ясного неба пролился огненный дождь. Перед самой землей капли дождя, бывшие мелкими трутнями-бомбами, меняли свою траекторию и, разогнавшись, вонзались в сегменты листовой брони, обходя системы динамической защиты трех старых танков повстанцев. Прогремела череда взрывов, раздался страшащий свист и завывание. Цели Харуса ликвидированы, вся опасная техника ПОА выведена из строя.
Смешанный лес в нескольких местах занялся пожаром и укутался чадящим дымом.
– Отступать! Центр! Центр назад!
– раздались команды на повышенных тонах из шлема офицера, что вел группу через главные ворота, но сейчас прибывал в отключившемся от реальности состоянии, находясь в прострации.
– Посильная помощь диверсионной группе и Семерке. Семерка, на связь!
Дальше эфир наполнил фонящий шум, невнятные крики, и динамик, встроенный в шлем повстанца, с треском отключился. Офицер слабо пошевелился и застонал.
Диверсионное подразделение скрытной атаки «Семерка» просочилось на территорию монастыря перед самым штурмом.
Стороннему взгляду предстали своды ослепительно белого монастыря Инквизиции. В лучах набравшего силу солнца он казался нереальным, будто сошедшим с картин из учебника древней истории.
Продвигаясь перебежками в тени построек, ползком и перекатами, прячась в зарослях, семеро повстанцев добрались до прямоугольников подвальных окон цокольного этажа и остановились. Обменявшись жестами, бойцы перестроились и собрались проникнуть в здание через подвальные помещения, когда рядом с ними промчалась вторая группа повстанцев, вбежавшая в двери черного входа. Послышались хлопки и свист выпущенных из винтовки разрядов.