Сфера влияния
Шрифт:
— Вовсе нет…, — изобразил улыбку Рысь, — просто вы, люди, при первой встрече всегда задаёте одинаковые вопросы…, — тут пушистик помрачнел, — А ты у меня уже третий… Ладно, хватит рассиживаться! Скафандр надеть!
И Егор в который раз за сегодня начал одевать партнёра (кстати, как оказалось — старшего)
Когда процесс облачения завершился, Пантелей переступил с лапы на лапу, потянулся, проверяя, как сидит скаф, с глухим стуком выпустил титановые когти на лапах, втянул, опять выпустил, и вдруг с места сиганул на стену, оттуда на потолок, снова на стену — только на противоположную, и вновь, как ни в чём не бывало, уселся на столе.
— Хорошая штука этот скафандр —
— Это ещё зачем? — поинтересовался Егор, откинувшись на спинку, как и было сказано, но зрение отключать не торопясь.
— Рядовой Белецкий! — произнёс Пантелей голосом прапорщика Шелехова, — приказы в армии не обсуждаются, а выполняются. Выполнять!
— Ну, хорошо, хорошо… — краски окружающего мира погасли, и Егора окутала тьма.
Во тьме послышался голос рыся:
— Пятый канал.
Белецкий переключился на указанный канал, и увидел странную картинку. Больше всего она походила на изображение на экране прибора ультразвуковой диагностики: Какое-то переплетение грязно-зелёных линий, пятен… Причём по картинке временами пробегала какая-то рябь, изображение то тускнело, то становилось ярче…
— Узнаёшь? — послышался голос напарника-инструктора.
— Что-то напоминает… а вот что, понять не могу, — честно признался Егор.
— А сейчас? — изображение уменьшилось и сдвинулось влево. Справа появилась до боли знакомая по "матчасти" координатная сетка тоннеля с линиями маркеров и пиктограммами встроенного в стены оружия. Оба изображения начали увеличиваться и двигаться друг к другу. В конце концов сетка наложилась на странную картинку, и Белецкий понял, что эта зелёная хрень представляла собой вид тоннеля откуда-то сверху-справа.
— И зачем это? — поинтересовался он, повернув голову в сторону, откуда последний раз слышал голос Рыся.
— Тебе уже говорили, что маркеры на стенах тоннеля видны всегда — даже при работе систем РЭБ противника? — Пантелей ответил совсем с другой стороны. Успел неслышно переместиться, гад.
— Говорили, — кивнул головой Белецкий.
— Соврали! — довольно объявил Рысь. При последних абордажах РЭБ нападающих давила маркеры наглухо секунд через двадцать после начала проникновения в тоннель. Вместе со связью. Вот эту проблему мы с тобой и призваны решить… В общем, схема такая. Я лезу в вентиляционный или сервисный тоннель. Но не сражаться в нём с проклятыми захватчиками, как это вам, наверное, тоже втирали, а совсем по другим делам. Видишь ли… Мы — Боевые Рыси, ко всем нашим достоинствам умеем ещё и видеть сквозь стены… Правда, не очень хорошо, и стены должны быть не очень толстые. Зато никакая установка РЭБ задавить эту способность не может, — с этим словами Егору пришел код подтверждения, что услышанная им информация является секретной, — Так вот, — продолжал невидимый Пушистик, — лежу я, значит, в вентиляции, и сканирую обстановку. Картинку сбрасываю тебе. А ты уж активируешь защиту. Я этого не могу. Наша задача — в первую очередь подавить вражеские постановщики помех. После этого снова станут видны маркеры, и появится связь, что позволит вступить в бой твоим друзьям. Инструктор выдержал паузу, и, вздохнув, добавил: Хреново во всём этом то, что для того, чтобы эффективно управлять системой обороны, тебе надо находиться в тоннеле.
— Так точно! — невесело доложил Белецкий.
— Ну, раз понятно, то приступаем… Для начала тебе надо научиться разбираться в картинке: Смотри: вот этот силуэт — стационарная силовая шпага, вот этот — дырокол, а это — рейлган. Вот так выглядит "Каракурт". Понимаю, что не очень похоже, — привыкай. Лучше изображения не будет…
К концу занятия Егор уже мог довольно сносно ориентироваться в зелёной мути перед глазами. Перед самым финалом Пантелей даже "выпустил" пару виртуальных "Каркуртов". Конечно, Белецкий не смог их остановить. Инструктор-напарник утешил его, сообщив, что с первого раза это ещё никому не удалось, и что на следующем занятии успехи будут лучше. А за каждого пропущенного "Каракурта" ученик будет получать подзатыльник. Вот такой…
— За что? — вскричал Егор, открывая глаза, и потирая ушибленное бронированной лапой место.
— Не забавы ради, а пользы для! — наставительно заявило существо в чёрном скафандре, усевшееся прямо перед Белецким, — Не понимаю, почему ты считаешь, что получить оплеуху от настоящего Боевого Рыся чем-то хуже, чем от какого-то виртуального "Каракурта"… Не вспыхивай так! Понимаю, дворянская честь, человеческое достоинство, и всё такое… Но у меня имеется прямой приказ к применению физического воздействия при обучении. Могу предъявить. Причём, случаи ОБЯЗАТЕЛЬНОГО применения и сила удара строго оговорены. Так что уж не взыщи…
— Ну да… Пожалеешь палку — испортишь ребёнка, пробормотал Белецкий, всё ещё держась за голову — Так это ты мне оговоренную силу удара продемонстрировал?
— Догадался! — довольным тоном проговорили динамики рысиного скафа, На сегодня всё. Ну, почти всё… Давай, снимай с меня эту сбрую…
Выйдя в коридор, Егор увидел, что почти одновременно отворилась ещё одна дверь, и оттуда с оторопелым видом вывалился Левинзон, утирая пот со лба. Белецкий улыбнулся: он и сам в прошлый раз был поражён не меньше. Увидев Егора, Левинзон слабо улыбнулся, дёрнул головой, и пробормотал что-то вроде "Хатуль мадан…". Белецкий подумал, что Яков ругается от избытка чувств, и сделал вид, что ничего не услышал. Ибо ругаться дворянину не подобает. Даже неизвестными присутствующим выражениями…
Подойдя к Егору, Левинзон поинтересовался:
— А твою рысь как зовут?
— Пантелей. Сокращённо — Понт, — ответил Егор.
— А мою — Вася, — выдохнул гигант.
— Василий, значит… Хорошее имя, — улыбнулся Егор.
— Василиса, — поправил его Левинзон.
— Так она у тебя это… того… девочка?
— Не проверял, — огрызнулся собеседник.
Егор вспомнил комплекцию выбравшей Якова рыси, и пробормотал:
— Да… Есть женщины в…, — тут он замялся…, — В общем — есть… Она у тебя точно коня на скаку остановит.
— И что-то ему оторвёт… — теперь настала очередь Левинзона улыбаться, — Хотя… Думаю, это скорее можно сказать про Ольгу.
Собеседники рассмеялись.
— Что, кобели, женщинам косточки перемываем? — послышался сзади низкий, но, без сомнения, женский голос.
Оглянувшись, Белецкий и Левинзон увидели стоявшую прямо за их спинами большую рысь. Почему то Егору живо представилась тётя по материнской линии. Он частенько был свидетелем, как она, уперев руки в боки, вычитывает мужу за очередную "провинность", а тот — здоровенный детина размерами примерно с присутствующего здесь Левинзона, — покорно всё это выслушивает… Ибо знает, что если начнёт огрызаться — будет ещё хуже.