Сфера

Орлов Алекс

– Ну что, я пошел в парк? – спросил Шойбле.

– Да, Петер, иди, – сказал Штоллер, все еще глядя вслед «таргару» и «грею». – Через полчасика можешь выбираться за ограду.

Шойбле ушел, и Штоллер поспешил к командирскому кунгу, куда уже вернулись полковник Весник и майор Горн.

– Ну что, ушли? – спросил Горн, когда Штоллер поднялся в кунг и закрыл за собой дверцу.

– Ушли, сэр.

– А чего ты как будто чем-то недоволен? Или обстрел пришелся не ко времени?

– Обстрел всегда не ко времени, – заметил полковник

Весник, разминая пальцами черствую жвачку.

– Стентон сказал мне «так точно, сэр»…

Горн с Весником переглянулись.

– Что, вот так прямо в глаза, нагло сказал? – уточнил майор.

– Нет, сэр. Как будто естественно оговорился. Я спросил, проверили ли они в архивах навигацию…

– А он ответил «так точно, сэр», – с задумчивым видом произнес Весник. – Похоже на естественную оговорку. Боец готовится выйти на задание, он уже весь там, в работе, и вполне может оговориться.

– И что было потом, как ты отреагировал? – спросил Горн, расхаживая вдоль стола с картой.

– Я не успел отреагировать, как он сказал: ой, простите, капрал. И тут же – извини, приятель.

– Хитро, – произнес полковник и, положив в рот размятую жвачку, стал осторожно ее разжевывать, проверяя, липнет ли она к зубам. Жвачка не липла.

– Нанес быстрый удар и аннулировал его еще до ответной реакции.

– Тест Шенхера, – сказал Штоллер.

– Вот именно. Только чего он добивается, если, конечно, Стентон вражеский агент? Вот если бы мы применили против него тест Шенхера, это было бы логично, а его атака приводит только к возникновению подозрений. Что это, тонкая игра? Попытка окончательно нас запутать?

– Может, он надеется, что, запутавшись, мы махнем на проверку рукой?

– Но тогда ему проще было сидеть ровно и вообще ничего не предпринимать, – сказал Штоллер.

– Это так, – согласился Весник. – Однако если предположить, что тогда в броневике в беседе с тобой он проводил предвербовочную подготовку, а потом решил, что сработал грубо, теперь его поведение с применением теста Шенхера может показаться логичным.

– А не слишком ли сложно? – спросил Горн.

– Сложно, – согласился Весник, заметив, что жвачка оказалась вишневой, а он вроде бы выбирал апельсиновую. – Сложно, – повторил он. – Но может, это так лишь выглядит? Есть у нас еще какие-то элементы в этой головоломке?

– Есть, – сказал Штоллер. – Я как раз хотел доложить относительно Веллингтона.

– А что с Веллингтоном? – спросил Горн.

– Наблюдение, сэр. Всем на базе известно, что Веллингтон битый в крушении алкоголик и ведет он себя соответственно. Ходит тяжело переваливаясь, не к месту громко смеется, хлопает всех по плечам.

– Что ж, адекватное поведение для его состояния, – сказал Горн. – Док Бредли уверяет, что у полковника Веллингтона были множественные повреждения в прошлом. Часть шрамов осталась, другие удалены.

– Да, сэр. Но если понаблюдать за Веллингтоном продолжительное время – часа два,

можно заметить, что иногда его поведение меняется. Он вдруг распрямляет спину, легко шагает или вдруг прыгнет через три ступеньки в кунг технической разведки. И тогда кажется, что он в хорошей форме, а никакая не развалина, которой хочет показаться.

– Чтобы быть в хорошей форме, ему нужны физические занятия, и мы это поощряем, но я ни разу не видел его на спортивной площадке, которую мы развернули.

– Да, сэр. Для обычного человека поддержка формы требует физических нагрузок, но хорошие специалисты нашего направления могут поддерживать эту форму в своей голове.

– Но до известных пределов.

– Так точно, до известных пределов.

– Давайте подведем предварительный итог, – предложил Весник. – Веллингтон, как и Стентон, продолжают внушать подозрения. Правильно?

– Правильно, – кивнул Штоллер.

– А Хирш и Шойбле?

– Резерв. Мы не знаем их функций в группе, они их еще не проявили.

– И как бы это не оказалось для нас неприятным, если не сказать – шокирующим сюрпризом, – сказал Горн, и Штоллер с Весником повернулись в его сторону.

– А что вы так смотрите, господа офицеры? – развел он руками. – Первые двое себя уже проявили, мы можем за ними наблюдать, а вторая парочка для нас полное болото.

– Вообще-то я капрал, – напомнил Штоллер, подавляя улыбку.

– О, извини, Марк, у нас на базе это частая ошибка, – поднял руки Горн, и все трое сдержанно засмеялись.

После смеха возникла пауза. В расположении базы оказалась целая группа возможных вражеских агентов, и пока было непонятно, как это проблему – реальную или кажущуюся – можно решить.

– Иногда мне думается, что самое лучшее – ликвидировать их и закрыть тему, – признался Штоллер.

– Даже если мы ошибаемся? – уточнил Весник.

– Даже если ошибаемся, сэр, ведь то, что мы так много занимаемся этой группой, кем бы они ни были, ведет к снижению боеготовности базы.

– Увы, это так, – согласился полковник. – А что думает начальник штаба?

Горн провел пальцем по предполагаемому маршруту «таргара» с «греем» и сказал:

– Начальник штаба думает, а не слишком ли опрометчиво мы поступили, отправив к Томлиссону этих двоих? Этот агент для нас слишком ценен, чтобы использовать его в качестве подсадной утки.

– Томлиссон опытный агент и никакая не утка, ведь мы раскроем перед ним все карты. Он сумеет на месте принять нужное решение, и в случае необходимости даже самое радикальное, – сказал Весник.

– Учитывая подготовку Стентона, сэр, крайний вариант может не сработать, – заметил Штоллер.

– Да. Но все же давайте не забывать, что это только предположения. Это только наши с вами предположения.

– Основываясь на предположениях, сэр, вы три года назад ликвидировали капитана Стортинга, который, как позже выяснилось, успел заминировать полбазы.