Сфера
Шрифт:
— Готово!
Голубоглазый пружинисто встал, захлопнул тяжелую обложку. Ее-то, обложку, кто выдумал?
— Файл перешлю через пару дней.
— Файл? — оторопел я. — Но вы же просто перелистали! У вас что, Джимми-Джон, слоновья память?
— Слоновья?
Акула удивленно подняла брови, затем понимающе усмехнулась.
— Это потому что у слона голова большая? Ливингстона начитались? Пойдемте на улицу, Том Тим, там, кажется, есть скамейка.
Скамейки там, КАЖЕТСЯ,
[…………………………..]
— Если хотите, могу новый файл прислать. Точно такой же, mo8.jpg. Вместо этого.
Акула кейфовала. Руки за голову, ноги — поперек улицы, из нагрудного кармана вынырнула миниатюрная плоская фляжка.
— Не желаете?
Фляжку даже не протянул, просто кивнул в ее сторону.
— В файлах стараюсь обойтись без крепких напитков, дабы всякие моралисты не возмущались, так что спиртное — по индивидуальному заказу.
Пить не хотелось. Разговаривать — тоже. Кажется, Акула не просто перелистала толстый том. Чему удивляться? Рядом со мной — не человек из плоти и крови. Как и я сам, впрочем. Так о чем говорить, о чем спрашивать? О том, что еще в его файлах — по индивидуальному заказу?
Впрочем…
— Я так понял, файлу — каюк?
— Файлу? — австралиец огляделся, словно попал сюда всего секунду назад. — Конечно, каюк. Мы с вами тут вдвоем, файл на такое не рассчитан. Кроме того, я резко усилил… Впрочем, дальше, как обычно пишут, «технические детали». Так прислать? Такой же?
Я тоже осмотрелся. Неплохо тут! И гобелен хотелось еще раз увидеть. Как там мои кроны? Ого, пустой бумажник! Ясно…
— Не стоит.
Он подумал, кивнул.
— Пожалуй, вы правы, Том Тим. Это же первая десятка, примитив. Вы в mo14 не заглядывали? Только не говорите, что вы тоже моралист.
Вот еще!
— Настолько не моралист, друг Джимми-Джон, что предпочитаю настоящий стриптиз компьютерному. У вас там тетрис с раздеванием?
— Ха!
Голубоглазый был явно доволен моей реакцией.
— Вы же курящий? Купите в том баре сигарет. Дорого, но… купите, не пожалеете. Не только не пожалеете, но кое-что поймете. Вот увидите!
Намекает Акула? Да чего там намекает, прямо режет. Ладно, запомним.
— Я, знаете, друг Джимми-Джон, в другой ваш файл без спросу заглянул. Туда, где мы с вами встретились.
Кажется, удивился. Во всяком случае, моргнул весьма выразительно.
— Но там же хаос, Том Тим. Я же вам говорил! Неудачная попытка и содержание, признаться, дурацкое. Думать не хотелось, взял первый попавшийся женский роман, перелистал…
…Светское общество, рауты, салон, привередливая невеста, мудрая подруга. Так я и знал! А если не знал, то догадывался.
— Могу прислать что-нибудь поинтереснее. Автогонками увлекаетесь?
— Не то слово, — вздохнул я. — Когда слышу «Шумахер», падаю в обморок… Кто такая Альда, Джимми-Джон? Вы сказали — программа,
[…………………………..]
Потемнело? Но еще день, сейчас весна, вечереет поздно!
[…………………………..]
— Сон — совсем не компьютер, Том Тим. И то, что я делаю, к компьютерам не имеет отношения. Компьютер — лишь инструмент и средство распространения. Картинку можно выкатать на бумаге, можно и на холст нанести. Есть даже способ заменить ее обычной лампой…
— Альда, — повторил я.
Никак поморщился? Не по вкусу?
— Ноу-хау, Том Тим! Ладно, в обмен на «Гипнономикон»… Кто хозяин снов? Обычных снов? Вы? Ваше сознание?
На такое отвечаешь, не думая.
— Нет!
— Верно! В снах очень много вашего — воспоминаний, чувств, страхов. Всего! Но вы, точнее ваше сознание, не хозяин. Так кто хозяин? Подсознание? «Оно», как говаривал старина Фрейд?
Кажется, мы с Акулой думали об одном и том же!
— Так считают, — осторожно начал я, — но все сложнее. Уверен!
— Уверены? — теперь он улыбался, белозубо, весело. — А почему, друг Том Тим?
[…………………………..]
Действительно потемнело! Солнце, солнце, где ты?
[…………………………..]
— Города, которые я никогда не видел, но которые существуют. Картины, что мне никогда не нарисовать. Тексты — не мои, такие мне не сочинить. И, думаю, люди тоже…
— Ага!
Акула определенно была довольна.
Действительно, Том Тим, чье это все, а? Древние греки кивали на богов. А мы на кого кивнем? На Гипносферу, которую вы придумали? А что она, собственно, такое? Совокупность всех снов, которые когда-либо снились — и еще приснятся? Обрывки чужих воспоминаний, страхов, надежд, вожделений?
— Хорошо формулируете, — констатировал я.
— Вашего «Гипнономикона» начитался. А если предположить, что Гипносфера — лишь часть чего-то нам уже известного? Чего-то, о чем вы однажды говорили? Вспомните!
[…………………………..]
Да, вечер, поздний вечер! Почему так быстро? И холод. Разве тут бывают морозы?
[…………………………..]
— И вспоминать нечего, — удивился я. — Ноосфера. Это пока абстракция, но если Вернадский прав, сознание людей может соприкасаться не только наяву, но и во сне. Так что?
— Пойдемте! — Австралиец встал, поглядел на небо. — Скоро всему этому, как вы говорите, каюк.
Каюк?
Сизый туман над крышами, сизая мгла над почерневшим морем, опустевшие улицы, голые деревья. Кажется, все… Прощай, картинка!
— Файл переброски… Как вы говорите, бабочку, я вам новый пришлю, — Акула зябко поежилась. — Придумал кое-что забавное… Надо торопиться, Том Тим, гибель мира, даже такого, зрелище не из самых приятных.
— Альда, — напомнил я. — Самостоятельная программа. Допустим, весь антураж выдумали вы, как и для остальных файлов. Но в том, где мы сейчас находимся…