Сфинкс
Шрифт:
Удивленный ее прямотой, я невольно занял оборонительную позицию. Неужели Изабелла не ошибалась в своих подозрениях, что Амелия Лингерст знает, насколько она была близка к находке астрариума? Я решил, что лучше всего разыграть наивность.
— Мы с женой не посвящали друг друга в свои занятия.
Амелия недоверчиво посмотрела на меня.
— Оливер, если вам потребуется моя помощь, приходите в любое время. Не уверена, что Изабелла имела представление об истинной ценности предмета, который искала…
Ее голос дрогнул, и она посмотрела поверх
— Мне пора. — Амелия сунула мне руку и отошла.
Гермес поднялся на возвышение, на его тонких губах играла насмешливая улыбка.
— Такие женщины опасны, потому что они никогда не выглядят опасными, — заметил он, пока мы наблюдали, как Амелия выходит из палатки. — Оливер, смерть Изабеллы — это тяжелая утрата.
Он обнял меня, окутав облаком мускуса и одеколона — резкий аромат зелени с намеком на что-то более тяжелое. В моем душевном состоянии этот букет показался мне запахом физического разложения. Я в смущении неловко отстранился.
— Спасибо. Я знаю, что Изабелла очень вас уважала, — редкое для нее чувство.
Смех Гермеса был похож на тявканье гиены. Мой взгляд остановился на необычном кулоне у него на шее: серебряном изображении Тота — бога Луны в облике павиана, который, по верованиям древних египтян, от имени бога Ра подарил человечеству иероглифы.
— Даже самые умные могут переоценивать свои возможности. Я помог ей стать такой, какой она была — бескомпромиссной.
— Понимаю.
Он придвинулся ко мне, снова окутав тошнотворным ароматом.
— Если Изабелла в самом деле нашла астрариум, вы должны знать, что это устройство представляет ценность для очень многих людей, которые далеко не настолько порядочны, как я. — Он достал из нагрудного кармана визитку и вложил мне в руку. — Если вы уважаете желание своей покойной жены, то навестите меня и не станете с этим медлить. Сумерки — самое лучшее время.
Я взглянул на адрес: это был старый арабский квартал к западу от центра города. А когда вновь поднял голову, престарелый египтолог, пробираясь сквозь толпу скорбящих, удалялся нетвердой походкой прочь. А я мельком подумал: как бы он объяснил откровения коронера?
Устав от всего происходящего, я тоже собрался уходить. Но стоило мне сделать попытку подняться, как на мое запястье, не давая сойти с возвышения, легла рука Франчески.
— Оливер, вы не можете сейчас уйти.
— Могу и уйду, — ответил я. — Начинается мой личный траур.
Так дерзко со старой дамой я никогда себя не вел. И она больше не пыталась меня задержать.
Я с удивлением обнаружил, что время близится к вечеру. У ворот виллы Брамбиллов стояла запряженная низкорослой лошадью небольшая повозка. Возница, худой как жердь мужчина среднего возраста в традиционной одежде, привалился к стене и курил. Увидев меня, он выбросил сигарету и распрямился.
— Пожалуйста, залезайте. —
Я хотел прогуляться и отмахнулся.
— Для вас бесплатно. Будьте добры, месье Уарнок, я настаиваю.
Я колебался, заподозрив, уж не из тайной ли он полиции. Но в его манере держаться чувствовалось достоинство, и что-то подкупило меня в выражении его открытого лица. Наверное, я поступал глупо, но от усталости и горя был измотан вконец. Я забрался в экипаж и попросил отвезти меня на виллу в Рушди.
Мы ехали по узким улочкам. Воздух после недавнего дождя казался свежим, и тихое цоканье копыт убаюкало меня. Ощущение движения отогнало на время чувство ужасного одиночества, которое, как я понимал, поджидает меня на вилле, где хранились свидетельства нашей жизни с Изабеллой.
Повозка приостановилась у низкой арки, которая, судя по всему, вела в темный двор. Внезапно рядом со мной оказался мужчина в головном платке, закрывавшем большую часть лица. Я отпрянул, сонливости как не бывало. Но тут же с облегчением увидел, что из-под темно-синей ткани показалось лицо Фахира. У него на плече висела сумка.
— Ничего не говорите, — прошептал он. — Астрариум в сумке у ваших ног. Я обещал Изабелле доставить его вам в целости и сохранности. Она сказала, вы сообразите, что с ним делать. Оливер, берегите астрариум пуще жизни. Не знаю точно, какой силой он обладает, но есть люди, которые считают, что с его помощью сумеют уничтожить все, чего мы добились в нашей стране: политической и экономической стабильности.
Стуча колесами, повозка подъехала к вилле.
В окне на верхнем этаже я разглядел одинокую фигуру Ибрагима, который к моему возвращению зажигал свет.
— Отвезите астрариум своему другу Барри Дугласу. Можете ему доверять. Он откроет контейнер, сделает углеродный анализ астрариума и точно скажет, что это такое. Вы обязаны это сделать ради Изабеллы. Знайте, что я ее тоже любил.
Я схватил его за руку.
— Почему вы рискуете жизнью, Фахир? На кого вы работаете?
Он загадочно улыбнулся и освободил руку.
— Удачи, мой друг. — И, выскочив из экипажа, растворился в тени.
7
Я договорился встретиться с Барри Дугласом в «Спитфайере» — маленьком баре недалеко от площади Саада Заглюля на улице Ансьен Бурс. Он был открыт в тридцатых годах и во время Второй мировой войны пользовался популярностью среди расквартированных в Александрии солдат союзнических войск. Владелец, англофил, с гордостью выставил в окне закутанный в «Юнион Джек» [6] маленький гипсовый бюст Уинстона Черчилля. Внутри постоянно царил полумрак, что очень нравилось Барри Дугласу, завсегдатаю этого места.
6
Национальный британский флаг.