Сфинкс
Шрифт:
В коридоре раздался топот. Борис выглянул из комнаты и увидел бегущего Алика с пистолетом наголо.
Алик выстрелил первым и промахнулся - вероятно, намеренно промахнулся, ибо за жизнь и здоровье Градова отвечал перед Беком. Видимо, он просто хотел загнать пленника обратно в комнату, но не тут-то было. Палец Бориса давил на спусковой крючок... Градов и не предполагал, что требуется столько усилий, чтобы выстрелить из "ТТ". Когда грянул-таки выстрел, Борис вздрогнул от неожиданности. Алик грохнулся на пол, как тяжелый куль.
– Эге, - пробормотал Борис.
– Убил я его, что ли?
Если
Борис побежал по коридору. Оказавшись у стеклянной входной двери, он увидел двоих вооруженных охранников, бежавших от ворот.
– Ты справа, я по центру!
– крикнул один из них.
Отдавший команду зигзагами приближался к парадному. Борис не пытался в него стрелять. Он и в Алика попал случайно, а этот так ловко выполняет противозенитный маневр... Но Борис не отдавал себе отчета, что не в том главная причина. Просто стрелять в людей ему глубоко, подсознательно претило. Если только совсем не будет иного решения...
Градов устремился к боковой двери, куда мчался второй охранник. Там коридор украшали высокие керамические вазы. Едва охранник перешагнул порог, Борис толкнул одну из ваз ему под ноги и тотчас же громко закричал - так, чтобы слышал парень, открывший дверь центрального входа.
– Эй, горилла, я здесь!
Борис все верно рассчитал. Тот, от парадного, должен был стрелять по ногам. Так и вышло, и как раз в момент выстрела ноги Градова закрыла туша споткнувшегося о вазу, падавшего охранника. Пуля раздробила парню левую ключицу, осколок кости разорвал сонную артерию, фонтаном хлестала кровь. В последние мгновения жизни, теряя сознание, он успел все-таки сообразить, откуда в него стреляли, и успел даже произвести ответный выстрел, сразивший противника наповал.
На вилле воцарилась тишина. Никто не топал, не кричал, не стрелял. Борис, вконец обессилев, опустился на залитый кровью ковер. Он задыхался. Он не верил своим глазам.
– Вот это да... А мой роман-то послабее...
– прошептали его губы.
Мысль об оставшемся в комнате-камере охраннике подстегнула Бориса, придала сил. Ведь тот скоро очнется... Борис рывком поднялся, взбежал по лестнице на второй этаж... И обнаружил три пустых спальни, в которых, уж конечно, не могло находиться то, что он искал. Еще дверь, запертая... Борис поднялся выше. На третьем этаже была только одна комната. Распахнув дверь, Градов выстрелил в потолок.
– Не стреляйте!
– завопил Кот.
– Я здесь один, я безоружен, не стреляйте! Я сделаю все, что вы хотите, только не стреляйте...
– Выходи с поднятыми руками!
Кот опасливо переступил порог. Борис навел на него пистолет.
– Дом окружен, - не моргнув глазом заявил Градов.
– За мной приехали. Я предупреждал вашего высокомудрого шефа, что связываться со мной не стоит? Предупреждал или нет?
Кот энергично закивал.
– Так-то, - усмехнулся Борис.
– Ладно, где моя дискета?
– Там, в кабинете...
Они спустились на второй этаж. Борис приказал отпереть дверь, втолкнул Кота в кабинет.
– Включай компьютер, показывай.
Руки Кота ходили ходуном; он вложил дискету в дисковод
Отыскав в пиджаке Кота ключи от машины, Борис спустился во двор и открыл ворота. Ключ подошел к одной из нескольких "девяностодевяток", стоявших у виллы. Борис поудобнее устраивался за рулем, пытаясь освежить в памяти навыки вождения - и нажал на газ вместо того, чтобы переключить скорость. Двигатель взвыл на холостых оборотах. Борис исправил ошибку. Машина дернулась, как ужаленная, и выкатилась за ворота.
Минут через десять Градов выехал на шоссе, ведущее к Москве, - так значилось на указателях. Мысли о встрече с ГИБДД он упорно гнал прочь. Без прав, в чужой машине, в окровавленной одежде, с пистолетом... Борис подумал, а не выбросить ли оружие... Но все же решил оставить. Семь бед один ответ. Если его остановят, в любом случае не отпустят с миром.
Его не остановили. Он катил к своему дому, зная, что люди Бека непременно явятся туда.
Оставив машину у подъезда, Борис бросился вверх по лестнице (к счастью, запасные ключи хранились в тайничке под почтовыми ящиками). Влетев в квартиру, он переоделся, схватил лежавшие на столе чистые дискеты, подобрал выпавшие из тумбочки во время погрома-обыска пятьдесят с чем-то рублей, и выбежав на улицу, зашагал прочь. Когда он сворачивал за угол, к дому подрулили две иномарки, из которых высыпали господа в кожаной упаковке. Борис усмехнулся.
Из автомата он позвонил Андрею Мезенцеву. Тот отозвался сразу, будто ждал звонка.
– Да...
– Андрей? Привет, это Градов.
– А, Микки Спиллейн... Куда ты задевался? Я два раза заходил. Теперь не знаю, когда увидимся, уезжаю...
– Куда?
– прохрипел Борис.
– На недельку-другую к морю, выпросил отпуск...
– Когда?
– Через три часа поезд, старичок. Сижу на чемоданах.
– Я сейчас подъеду...
– Зачем?
– удивился Мезенцев.
– И по двести грамм принять не успеем. Вот вернусь, посидим...
– Жди.
– Борис повесил трубку и направился к станции метро.
Увидев Градова, Мезенцев долго не мог вымолвить ни слова.
– Что с тобой? На тебя напал Рэмбо или ты угодил в свой роман?
– И то и другое, - Борис прошел в комнату и рухнул в кресло.
– Слушай, даже хорошо, что ты уезжаешь. Я поживу у тебя эти две недельки, о'кей?
– Да живи, какие проблемы, - дернул плечом Мезенцев.
– А что это ты из дому сбегаешь? Благоверной у тебя нет, свобода...
– На меня наехали, Андрей.
– На тебя?
– Мезенцев рассмеялся.
– Ну и ну... Что вымогают, рукопись? Нетленку?
– Тебе смешно...
– проворчал Борис.
– Да ничего они не вымогают. Просто поцапался с ребятами, обещали голову отвинтить. Думаю, за две недели уляжется...
– Понял, не дурак, - хохотнул Мезенцев.
– Был бы дурак, не понял бы... Ладно, устраивайся, жертва мафии. Консервы и макароны на кухне, кассеты в нижнем ящике, компьютер знаешь где. Но без продыху не играй, волосы вылезут. Деньги-то есть у тебя или голый удрал?