Сфинкс
Шрифт:
— Это придет со временем, — говорила сама себе, — это придет со временем!
Но время бежало, а ничего не приходило. Ян любил ее как сестру, она его уже как единственное существо на земле, со стремительностью той исключительной любви, своего предмета, которая без него не видит ничего в мире, одну лишь пустыню. Мисс Роза любила впервые в жизни. Долго, долго никто не мог зажечь в ней это чувство; здесь один взгляд, встреченный ею на пути в катакомбы, решил все. Потому мисс Кромби так сильно привязалась к Яну, так горячо хотела привлечь его к себе — она боялась, что никогда уже больше не сумеет полюбить. Происхождение, неравенство их
Люди, между тем, громко говорили, что мисс Роза была любовницей Яна, может быть даже тайно с ним повенчалась. Аннибал завидовал его богатой женитьбе! Философ! Что же касается Яна, то он принимал жаркие проявления чувства за особенность натуры англичанки, ничего не понимая и ни о чем не хотел догадываться.
После нескольких недель напрасных усилий учительница стала молчаливой и печальной. Целые дни она проводила молча, на кушетке или у мольберта с кистью в руках, но не в состоянии писать. Раз ее нашел Ян в печальном раздумье и, медленно приблизившись, взял ее за руку, тихо говоря:
— Мисс Кромби, что с вами?
— Что со мной? — спросила, подняв глаза в слезах. — Что со мной? Не знаешь?
— Откуда же мне знать? Я вижу только с некоторых пор печаль, рассеянность, задумчивость, но причины не знаю. Скажи мне откровенно!
— Не знаешь причины! Не знаешь! — печально повторила она. — И, быть может, никогда ее не узнаешь. Зачем? К чему? — добавила про себя.
— Надеюсь, что ты мне скажешь! — продолжал Ян. — Может быть, сумею утешить, посоветовать, может…
— Если бы ты захотел! Или вернее, если б мог!
— Разве можешь сомневаться в моем желании? Но в моей ли это власти?
— В твоей и не в твоей! Мог бы, но не можешь. О! не спрашивай, Ян, не спрашивай, зачем тебе знать, чем больна твоя бедная сестра? Это болезнь неизлечимая, печальная, она кончается смертью. А смерть, дорогой мой брат, это сон без пробуждения, сон без мечтаний, говорит наш Шекспир… Кто знает, без мечтаний ли? Кто знает, что это за сон?
И впервые, под властью сильного чувства, мисс Роза, вслед за смертью и телесным разрушением бросила великое: Peut-^etre? [17] раньше для нее не существовавшее. Раньше она видела небытие там, где теперь бьющееся чувством сердце уже намекало ей на какое-то существование. Никогда холодный, не опирающийся на чувство разум не поведет человека в эти недоступные страны. Всегда проводником путника сердце. Вера тоже не в разуме, а в сердце; в руках любопытного разума она распадается, как лучи радуги, когда их пожелает схватить ребенок.
17
Может быть (фр.)
— Нет, — добавила, — это вечный сон, это забвение, уничтожение и больше ничего.
И встала от мольберта, разбросав кругом все, что держала в руках. Она упала на кушетку и начала плакать.
— Мисс Роза, ради Бога умоляю, скажи, в чем дело?
— Ради Бога? — улыбнулась она, и ужасное богохульство вырвалось из больной души. — Разве можно его считать существом, полным доброты, если его дети столько страдают,
Ян остолбенел.
— Ты страдаешь, — сказал, — разделим это страдание, пожалуйста, откройся мне, скажи! Ты знаешь, мисс Кромби, что я люблю тебя, как брат, что я отдал бы жизнь за тебя.
— Да, — шепнула англичанка, — только как брат! Зачем мне твоя жизнь, если не могу обладать твоим сердцем? Не проси, — громко добавила, — не надо тебе знать: ты мне не поможешь, Ян; это неизлечимая болезнь.
— Облегчить ее все-таки можно?
— Нет! Только ухудшить!
— Дорогая мисс Кромби!
Она посмотрела на него безумным взглядом.
— Ян, не спрашивай, ради Бога, того Бога, которым ты меня заклинал!
— Тайна! Тогда не хочу знать.
— У меня нет тайн от тебя….
— Что же ты тогда скрываешь?
Лицо девушки опять покрылось румянцем, она вздохнула, подумала, потом сказала, как бы внезапно пораженная новой мыслью:
— Послушай, — сказала, — дай мне слово, слово честного человека, а ты знаешь, как я высоко ставлю человеческое достоинство; что, о чем бы ты ни узнал от меня, это нисколько не изменит наших отношений.
— Разве ты можешь сомневаться, мисс Роза? — воскликнул Ян, у которого появилась мысль, что она кого-то полюбила, что она подозревает его в любви к себе и не может быть взаимной. Он покраснел, задрожал.
— Если ты любишь кого, сестра, — ответил торопливо, — если любишь, почему же не можешь мне сказать? Ты думаешь, что я тоже люблю тебя втайне? Не так ли? Тебе бы не хотелось признанием в любви к другому оттолкнуть того, кому ты оставила только дружбу? О, мисс Роза! Как ты меня не знаешь! Разве бы я осмелился любить тебя, поднять глаза так высоко? В этот дом, куда ты меня ввела с благородным доверием, войти с мыслию соблазнителя, с затаенным планом? Изменой платить за дружбу? Ты этого мнения наверно; но клянусь тебе, брат не любит тебя больше, не любит чище, не любит иначе!
Эти слова, высказанные с увлечением, Роза выслушала вскочив на ноги и опять упала, закрыв лицо руками. Признание Яна поразило ее в сердце.
— Что такое? — спросил он погодя, — не хочешь отвечать? Сердишься? Сомневаешься?
Женщина плакала.
— Ради Бога! Я с ума сойду! — вскричал Ян. — Объясни мне, сжалься.
— Ив этом мое несчастье, что ты меня понять не можешь, — плача и опускаясь к его ногам сказала англичанка. — Не понимаешь, что я тебя люблю; не понимаешь, что ты убил меня; что я хочу быть твоей; что ты один для меня на свете; что без тебя я тело без души, потерянная, мертвая.
Ян слушал и не понимал, уставился в нее, задрожал и кинулся к двери. Роза побежала за ним с необузданным порывом, схватила его за руку, сжала до боли и воскликнула:
— Ты дал мне слово, что бы я ни сказала, ничто не изменит наших отношений. Ты дал слово, помни! Не уходи, я ведь умру. Ян мой! Не уходи, не оставляй меня одну. Я ничего не хочу от тебя, только чтоб ты остался со мной. Забудь о том, что я говорила, если можешь; я буду весела, буду спокойна, но не уходи от меня. Чего ты хочешь? Улыбки? Пения? Я прикинусь веселой, пустой, запою, даже буду делать вид, что я спокойна, хотя сердце у меня будет гореть, но не уходи! Ибо, — добавила медленно и с силой, — даю тебе слово женщины и слово человека: если убежишь, умру. Не буду ждать смерти и сидеть со сложенными руками, но сама пойду ей навстречу. Да, умру!