Сфинкс
Шрифт:
— Обжаривать каждую сторону только пару секунд.
— Пару секунд? — засмеялся Уолтер. — Но это же практически сырое мясо!
— Да, — сказала Лори, — мне так нравится.
Все гости уже сделали заказы Уолтеру, когда появилась новая гостья — девушка с вьющимися волосами в желто-зеленом брючном костюме. Она подошла к Гину и взяла его под руку.
— Гин Кейлер! Кого я вижу!
— Привет, Эффи. Как твой рекламный бизнес?
— Превосходно. Это твоя новая подружка?
— Да. Лори, познакомься, это Эффи — моя давняя приятельница
Девушки, улыбаясь, с пристрастием разглядывали друг друга.
— Гин, ты должен встретиться с Питером Грейвзом, — сказала Эффи, — это, без сомнения, самый мудрый человек в мире. Он где-то здесь. Лори, почему бы тебе не пойти со мной, я познакомлю тебя с дамами. Представляешь, даже Нэнси Баковски здесь. Она из журнала «Вумэнз хоум».
Лори подмигнула Гину через плечо и отошла в сопровождении Эффи.
Как всегда в начале подобных встреч, соблюдался обычай: мужчины разговаривали между собой, у женщин был свой кружок. И если какой-нибудь мужчина пытался присоединиться к женщинам, он воспринимался как оголодавший волк, в то время как любая дама, маячившая около мужчин, рассматривалась как потенциальная шлюха.
Мужчины обменивались солеными холостяцкими историями, женщины беседовали о феминизме и сплетничали о том, кто с кем флиртует.
Гин со стаканом коктейля в руке подошел к Питеру Грейвзу, сидящему на краю бассейна. Это был молодой, но рано облысевший человек с задумчивым лицом, в очках с тонкой оправой. На нем была спортивная рубашка и синие брюки из джерси, в этой одежде он был похож на атлета или по крайней мере на любителя спортивной ходьбы.
— Привет, — сказал Гин. — Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Эффи так тебя расхваливала, что я не хотел бы упустить шанс пообщаться с самым мудрым человеком в мире.
Питер слегка смутился:
— Она так сказала? Это доказывает, что она нуждается в лечении.
Гин уселся в пластмассовый шезлонг и отпил коктейль.
— О чем ты задумался? — спросил он. — Насколько я помню, ты сейчас работаешь в Ти-Эй.
Питер кивнул:
— Да, я завален делами, но пытаюсь связать все, что я делаю, с реальной жизнью, если ты меня понимаешь.
— Не совсем.
Питер задумчиво почесал нос.
— Я имею в виду вот что: деятельность Ти-Эй должна быть более ощутимой, мне кажется, эта организация в последнее время утратила чувство реальности.
Гин достал из кармана пачку сигарет и закурил. Дым потянулся в сторону бассейна.
— Скажи мне, может ли человек настойчиво сопротивляться тому, чего в глубине души ему очень хочется.
— Например?
— Например, моя подруга Лори. Видишь, вон она, в сафари. Она говорит, что я ей понравился с первого взгляда, но постоянно предупреждает меня, что наши отношения не должны стать слишком серьезными, и даже взяла с меня клятву, что я никогда не женюсь на ней.
— Ничего необычного. Возможно, она не хочет связывать себя.
Гин покачал головой:
— Все не так просто. У меня такое впечатление,
Питер фыркнул:
— Я бы хотел с ней поговорить.
— Ты хочешь проанализировать ее поведение?
— Нет, просто поговорить. Довольно необычный синдром. Ты позволишь мне поболтать с ней несколько минут? Она очень красивая девушка.
Гин поискал глазами Лори. Ее как раз знакомили с Нэнси Баковски.
— Ладно, — сказал он, — если не боишься, что тебя растерзают наши дамы.
Питер Грейвз в своих неряшливых кроссовках стоял рядом с Лори, о чем-то разговаривая с ней. Гин наблюдал за их оживленной беседой, когда Уолтер Фарлоу принес ему тарелку с бифштексом и салатом и пластмассовые нож и вилку. Гин тут же сломал вилку и несколько минут искал новую.
Когда он вернулся к бассейну, Питер Грейвз уже ждал его там. Вид у него был озабоченный.
— Ну, — спросил Гин.
Питер нерешительно улыбнулся.
— О чем вы говорили? Ты что-нибудь разузнал?
— Да, мы поговорили, но узнал я не много.
Гин жевал горячий бифштекс.
— И что же тебе показалось странным?
— В общем, ничего, — сказал Питер с сомнением, — но, кажется; она верит, что ее трагическая судьба предопределена. И она переживает, что и тебя постигает та же участь, если ты свяжешься с ней.
— Что еще за предопределение?
— Примерно так, — объяснял Питер. — Она почему-то уверена, что ее жизнь должна складываться по определенному традиционному образцу. Она сама сказала мне об этом. И когда. я спросил о тебе, об ее чувствах к тебе, она сказала, что боится, что и ты можешь быть вовлечен в какие-то роковые события и стать случайной жертвой.
Гин поставил тарелку и снова закурил сигарету.
— Она тебе объяснила, что это за традиционный образ жизни? — спросил он.
Питер Грейвз пожал плечами:
— Она знает, но не говорит об этом.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Я уже сталкивался с подобным. Это особый тип личности, почти не поддающийся психоанализу. Личность твоей подружки защищена ментальной кирпичной стеной, почти непроницаемой.
Гин выпустил дым.
— Почти непроницаемой?
Питер кивнул:
— Единственный способ пробить эту стену и узнать, что она скрывает и почему, — это вмешаться в ее роковую судьбу, о которой она не хочет рассказывать.
— Я не совсем понимаю, — сказал Гин, хмурясь.
— Ты говорил, что она просила тебя дать обещание не жениться на ней, так? С ее стороны это была попытка избежать этой роковой судьбы. Но если бы ты попросил ее выйти за тебя замуж и если бы вы поженились, полагаю, дальше все бы развивалось по традиционному образцу, о котором она говорила. Она бы прошла через весь этот вздор, и открылась бы тайна ее личности, которую она так скрывает.