Сгори дотла, моя звезда!

Колычев Владимир Григорьевич

– Кто, простите?

– Конкорский Марк Владиленович. Продюсер, меценат… Она с ним первый свой альбом записала. И второй, кстати, тоже… Она уже давно выпала из его обоймы, он сейчас молоденьких раскручивает…

– Он сохранил с ней отношения?

– Пытался, но… Они очень сильно поссорились, ссору инициировала Маша, Марк не смог ей этого простить. По большому счету, это и привело ее звезду к закату. Хотя официальная причина – кризис шлягерного жанра. Хитовые композиции – действительно в большом дефиците,

особенно сейчас, когда старики уже не могут, а молодежь еще не хочет… Будут хорошие песни, она найдет себе продюсера, это не сложно при ее деньгах…

– При каких деньгах? Она еще чем-то зарабатывала?

– Да, у нее два ресторана.

Артем обратил внимание, что Финковский не говорит о Маше в прошедшем времени.

– И в этом, я должен полагать, есть ваша заслуга?

– Разумеется… Она девушка одинокая, тратит на себя в разумных пределах – у нее достаточно сбережений, чтобы начать новый виток в эстрадной карьере. Я не скажу, что она к этому очень стремится, но и не бежит, как я. Это я уже понял, что слава – товар невыгодный, стоит дорого, а хранится недолго. А нервов сколько… Да и она это, в общем-то, понимает. Поэтому и не особо стремится. Или мне говорит, что не очень этого хочет…

– Вам говорит? Когда она вам об этом говорила?

– Ну, было…

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Весной… В мае… В конце мая…

– Где вы с ней встречались?

– У нее дома. Я ей в конце месяца отчет привожу, ну, какую прибыль ее предприятие принесло. Деньги я на счет перевожу, а отчет лично в руки…

– Интим не предлагать?

– Какой интим, о чем вы! Я женатый человек, я люблю свою жену. С Машей нас связывали чисто деловые отношения. Ну, может, раньше, когда я еще не был женат…

– Почему, может? Об этом писала желтая пресса.

– Желтая пресса на то и желтая, чтобы белое за желтое выдавать… Но раньше было, чего уж скрывать. Да и Полина знает, ну, что раньше…

– Полина?

– Да, жена моя. Мы любим друг друга, у нас ребенок, мы счастливы в браке…

– А Маша несчастна в своем одиночестве.

– Несчастна?.. Она сама вам об этом сказала?

– Она не могла нам этого сказать. Она пропала. Ее нет уже три месяца, даже более того…

– Да, да, я это заметил… То есть как это пропала? – вскинулся Финковский.

– Была и нет… Как давно вы заметили, что ее нет?

– В конце июня я должен был представить ей отчет, но мы с женой отправились в круиз по Средиземному морю, в Москву вернулись только в начале августа… Я звонил Маше недавно, но она не брала трубку. Ездил к ней домой, дверь закрыта, никто не открывает…

– Это не показалось вам странным?

– Нет. Все-таки лето. Она девушка свободная, она могла отправиться в тур… ну, не знаю, может, на Кипр, может, еще куда…

– Почему

на Кипр?

– Потому что этим летом этот остров оставил после себя самое яркое впечатление. Венецианская стена, Врата Фамагусты… Да много чего, – ладонями вверх приподнял руки Финковский.

– Может, вы с Машей там виделись? – пытливо посмотрел на него Артем.

– Нет, с Машей мы там не виделись. Не могли видеться…

– Почему не могли? Вы же сами сказали, что она могла быть на Кипре. И вы там были… Или вы знаете, в какое время там была Маша?

– Ничего я не знаю.

– А может, вы знаете, по какой причине она не смогла вылететь на остров?

– Я знаю, что вы, молодой человек, задаете слишком много вопросов. Скажите прямо, вы меня в чем-то подозреваете?

– Кто управляет ресторанами госпожи Черновой? – вопросом на вопрос ответил Артем.

– Ах, вот оно что! Ими управляю я… Вы думаете, что мне выгодна ее смерть?

– Смерть?! Разве кто-то говорил, что Маши нет в живых?

– Нет, но если человек пропал, то волей-неволей может возникнуть такая мысль…

– Значит, вы знали, что Маша пропала?

– Какой же вы зануда, молодой человек! – вспылил Финковский. – Да, кстати, кто вы вообще такой? Ваш коллега представился, а вы – нет!

– Ну, если капитан Крякин – мой коллега, то, значит, я тоже как минимум сотрудник МВД. А как максимум – также представляю отдел особых расследований…

– Вы мне голову не морочьте. Где ваше удостоверение?

– На доработке.

– Мне звонить в прокуратуру или вы сами уйдете?

– Звоните в прокуратуру. Только что вы скажете?

– Что пришли двое, что подозревают меня черт в знает в чем! – отчеканил Финковский.

– В чем подозреваем? В том, что у вас кошка вместо кролика? Мы обедали у вас, мы – ваши клиенты, и мы имеем полное право предъявлять вам претензии… Вы тоже имеете право нервничать. Но ваше возмущение настораживает даже больше, чем два ресторана гражданки Черновой, которыми вы управляете. Я бы на вашем месте задумался над своим поведением!

– А мне, молодой человек, бояться нечего! Я ни в чем не виновен! И к исчезновению гражданки Черновой не имею никакого отношения!.. Извините, у меня нет на вас времени. Прошу освободить мой кабинет!

Категоричный тон Финковского могла изменить только хорошая новость вселенского масштаба – например, известие о том, что его «Лимпопо» вдруг оказался на первой строчке престижнейшего европейского «ТОП-100». Но это была несбыточная мечта как для него, так и для Артема, поэтому сотрудникам «звездного отдела» пришлось покинуть кабинет.

– Что скажешь? – оказавшись на шумной улице, спросил Артем.

– Подозреваемый номер один, – без тени сомнения сказал Крякин.

– И что нам с ним делать?