Ш-ш-а...

Сижу в баре Рея накануне Нового года. Вижу в зеркале за винными бутылками лохматые волосы, каплевидную проволочную оправу очков, вязаный свитер – не слишком симпатичная картина. Решаю сменить стиль. Предупреждаю себя: сейчас главное – стиль. Даже думаю сменить фамилию на Рей Стиль. По-моему, неплохо звучит. Настоящий отпад.

Я впервые зашел в это самое заведение, потому что хозяина зовут Рей, как меня. Решил, сгодится для знакомства. Какая-нибудь горячая девчонка

спросит: «Сладенький, как тебя звать?» Я скажу: «Рей, точно так, как хозяина бара, того самого, где мы сидим». Она шлепнет по стойке ладошками и покатится со смеху.

Начинаю быстрей выпивать. Вскоре бар засветился оранжевым, красным, розовым светом, все кругом замелькало, бутылки шипят. И мозги заработали на сверхскоростях. Я как бы закружился. Сижу усмехаюсь, с ухмылкой оглядываюсь на людей, наверное, немножечко говорю сам с собой, вновь смеюсь, усмехаюсь.

Вскоре бармен схватил меня за руку.

– Эй. Давай уходи, белый мальчик. Проваливай отсюда.

– Ладно, ладно, – сказал я, думая: «Ну, папаша, надо было б тебе глаз выдавить».

Вывалился из дверей, закостылял по улице, словно с бильярдными шарами в заднице, по городу, похожему на рисованный комикс. Мимо со свистом несутся машины. Ветер до костей продувает. Я в кожаных штанах, но, господи помилуй, замерз насмерть. Меня уже зовут Рей Лёд.

Дома представляется, будто со мной в постели три-четыре женщины. Слышен запах духов, слышно, как они бормочут: «Рей, ох, Рей…» Я провалился в сон с широченной улыбкой, а звезды подмигивали и распевали: «Ох, Рей… ох, Рей… ох, Рей!»

На другой день с важным видом шагаю мимо магазинов, в витринах подпрыгивает и кривится мое отражение. Кое-куда заскакиваю – буме, – вижу цены, уже думаю, что это невозможно, просто не может быть. Никогда. Солнце чиркнуло чертовой спичкой, подпалило мой сон, теперь он догорает.

Плачу шестьсот долларов в месяц за жилье в своем районе, не в таком уж хорошем, однако бывает и хуже. Может быть, с тараканами проживешь на двести пятьдесят. Тут я все понял. Одежда на теле – единственное укрытие, которое на самом деле имеет значение. Отныне она и послужит мне крышей. Если срезать квартирную плату, прикупить на сбереженные деньги шмоток, какая-нибудь горячая девчонка скажет: «Пошли к тебе», а я просто отвечу: «Давай лучше к тебе».

Позже в тот самый день еду к востоку в автобусе. Кругом главным образом чернокожие. Глядя на меня, кое-кто думает, будто я считаю себя лучше всех, но Рей Стиль не считает себя лучше любого другого.

Выйдя из автобуса, первым делом вижу черного мальчишку, который ткнул в меня пальцем и сказал приятелю:

– Погляди на огромную обезьянью башку распроклятого сукина сына!

Оба расхохотались.

Я оглянулся, миролюбиво махнул

им рукой, и они покатились на роликах по тротуару, хохоча еще громче. Не поняв шутки, я пошел дальше.

Зная, что с легкостью найду жилье, не трудился просматривать объявления. Приблизительно через полтора часа нашел маленький домик, квадратный, двухэтажный, оранжевый с глазами – окнами, ртом – дверью. Интересно, всего в полумиле от бара Рея – удобно. Как бы в подтверждение некий тип запирает парадное, держа в руках полную связку ключей.

– Эй, вы домохозяин?

Он оглянулся, вытащил изо рта сигару и переспросил:

– А?

– Вы хозяин дома?

– Угу. А что?

– На табличке сказано, квартиры сдаются.

Он взглянул на табличку.

– Не знаю, старина. Ты работаешь?

– Конечно работаю. К тому же отец оставил кучу денег. Они в банк поступают. Ежемесячно получаю определенную сумму.

– Где работаешь? Я должен знать, что рента будет своевременно приходить каждый месяц.

– Ну, сейчас, допустим, нигде не работаю, но, как я говорил…

– Не знаю, – покачал он головой. – Есть доказательства насчет банковских денег?

– Конечно. – Я вытащил из заднего кармана чековую книжку, протянул ему. – Немножечко растрепалась, потому что я…

Он пролистал ее, посмотрел на меня, еще раз пролистал.

– Твой папаша богач или что?

– Никакой не богач. Заключил тонну страховок – я хочу сказать, почти тонну, – когда я был еще маленький, а потом ничего ему не осталось, как взять да умереть.

– Господи Иисусе. Ну, не знаю, старик. Как-то ты говоришь странновато. С тобой все в порядке?

– Что значит говорю странновато?

– Как в мультфильме, в комиксе, что-то вроде того.

– Такой уж у меня стиль.

Он со вздохом подбоченился.

– Ну ладно, покажу квартиру. Хоть не в самом лучшем виде.

Он открыл дверь. Мы стали подниматься по длинному лестничному пролету зеленовато-желтого цвета.

– Не потянешь на жилье получше?

– Я получаю деньги раз в месяц, и составил новый бюджет.

Он открыл дверь. Действительно, не лучший вариант. В стенах дыры с кулак и обои отваливаются. Я огляделся, в основном в поисках насекомых. Не люблю насекомых.

– Как насчет насекомых? – поинтересовался я.

– Нету никаких насекомых. Во всяком случае, никто еще не жаловался. Я все кругом опрыскиваю дважды в год. Если тебя этоволнует, не будет никаких проблем.

Понятно, надо было поразмыслить, действовать умно, осторожно прояснить вопрос, но я просто сказал:

– Хорошо.

Он помолчал, как бы собираясь подумать, хотя на самом деледумал, судя по бровям. Наконец, сказал: