Схаас
Шрифт:
— Ну хорошо, — решился молодой граф, посмотрел в теплые карие глаза девушки и спросил: — Не помните ли вы заодно, один я отправился домой или нет?
— Что значит это твое «или нет»? Договаривай, — потребовал призрак.
— Я хочу сказать: один или с Изабеллой?
Девушка вспыхнула как роза, но глаз не отвела, и губы ее слегка дрогнули, будто она хотела, но не позволила себе улыбнуться. Потом она перевела на призрака полный надежды взгляд, но тот теперь сам тянул время:
— Занятный все-таки народ эти смертные. То им свободу воли подавай, то предсказания, причем ни тем, ни другим
И они посмотрели друг на друга.
— Пойдешь со мной? — спросил он.
— Хоть на край света, — ответила она.
— И ты ни о чем меня не спросишь?
— Нет. Я верю тебе, — сказала Изабелла и прижалась к нему.
Он обнял ее и сказал, обращаясь к сэрам Томасам:
— Уважаемые сэры! Я буду рад принять вашу помощь в возвращении домой, но ставлю одно условие: я буду не один. А если вы скажете, что этого нет в скрижалях истории, я отвечу: мне все равно. Я возвращаюсь с Изабеллой, и точка.
Сборы были короткими. Джона обрядили в его костюм, восстановленный с помощью магии; правда, сэр Томас предупредил, что от этого безобразия (иначе о моде двадцать первого века он не отзывался) следует избавиться как можно скорее, ибо это не сам костюм, а только его видимость. Наведенная иллюзия, добавил призрак. Джон поверил, хотя про себя отметил, что такая иллюзия стоила бы у Кардена бешеных денег.
Потом все четверо долго рассматривали два Меча Света, пытаясь на глаз определить, какой из них принадлежит грядущему, что было невозможно, поскольку волшебная закалка не позволила остаться на клинках ни единой отметине бесчисленных сражений. Ни приметной царапинки, ни щербинки — ничего, что выдало бы, который из мечей старше. Призрак выглядел раздраженным и даже наорал на Джона, когда тот, изрядно уже уставший, предложил не мучиться и поделить Мечи наугад. Потом Изабелла вспомнила, как вел себя Меч из грядущего в руках сэра Томаса, но идея была отвергнута.
— Теперь-то круг событий замкнулся, и Меч принадлежит Рэдхэндам, — сказал призрак.
Сэр Томас все-таки попробовал — оба клинка слушались его одинаково.
Тогда Джон подумал: а ведь только один из этих Мечей принадлежит мне. На другой я не имею права, как не имел права сэр Томас на клинок, который еще не заполучил. Он вспомнил, что ему так ни разу и не довелось подержать в руках Меч из прошлого — к нему прикасались только Изабелла и граф.
— Дайте-ка я попробую, — предложил он.
Когда пальцы легли на рукоять, Джон осознал, что соскучился по мечу. С самого прибытия в замок, когда все трое змееборцев мечтали только о продолжительном сне, он доверил оружие призраку, а Изабелла передала вызволенный из драконьего плена, клинок живому графу. Пока сэры Томасы носили Мечи при себе, спутать их было невозможно… Когда это было? Без малого две недели назад. В грядущем Джон не придал бы значения такой «разлуке», но здесь человек, свыкшийся с ролью воина, почувствовал, как с радостью забилось сердце.
— Это мой, — сказал он еще до того, как сделал несколько взмахов.
Впрочем, для очистки совести
— Теперь уже скоро, я полагаю?
Сэры Томасы еще раз заглянули в листы, испещренные цифрами, алхимическими знаками и магическими формулами, потом установили на столе некий предмет, отдаленно напоминающий астролябию, и сориентировали на азимут заката хрустальную линзу. Изабелла тихо сидела у окна.
«Экий я эгоист, — подумал Джон. — Вот кому сейчас трудно, а я расселся, царапины свои нежу». Он подошел к девушке и спросил вполголоса:
— Страшно?
— Нет. — Она повернулась к нему с улыбкой. — Чуть-чуть. Но не очень.
Проводы вышли еще короче.
— Время, — напомнил призрак, указывая на лучик, струящийся из хрустальной линзы: он уже пересек грань рунического круга, начертанного на стене, и приблизился к центру.
— Ах ты! — неаристократически крякнул сэр Томас. — Странная штука время — то тянется, как старость, то летит, как юные годы.
— То поддается искусному уму, — не без иронии подхватил призрак, — то пропастью раскидывается меж людьми. Ну, молодежь, вы готовы?
Джон взял Изабеллу за руку:
— Идем.
Они встали спинами к руническому кругу.
— Осталось еще кое-что, — сказал сэр Томас. — Сокровища Драконовой горы отныне принадлежат мне по древнему праву, подтвержденному последним из Эльфийских Владык. И поэтому праву я могу распоряжаться сими дарами. Я хочу вознаградить участников похода. — С этими словами он поставил перед собой заветный ларец и вынул из него два таланта.
— Они по праву ваши, и нет людей, более достойных этих даров.
Джон с Изабеллой протянули руки, но молодой граф свою вдруг опустил:
— Простите, сэр Томас, но рискну сказать, что я не заслужил такой награды. Судьба, а не я, свершила то, что должно было свершиться.
— Возьми талант, олух, иначе вернешься домой с оплеухой, — нахмурился граф.
Джон без разговоров взял монету.
— Вот так. Гарри свой талант уже получил, остался последний, для Бенджамина, помоги ему Всеблагой Господь вернуться. Теперь держи руку на мече, потом, когда скажу, обнажишь его. Ты славный парень, — смягчился граф. — Умеешь рассердить старших, но все же славный. Я горжусь тобой. Вашу руку, сэр Джон!
Они обменялись крепким рукопожатием, доставившим Джону неменьшее удовольствие, чем волшебная монета, после чего граф погладил Изабеллу по голове:
— Будь я дворянином в десятом колене, я, может, и не был бы так умен. Но, хвала Создателю, умею различать истинное благородство и то, что носят, подобно ветхому плащу, измельчавшие потомки славных предков. Поменьше думай о своем происхождении, дочка, у тебя есть недостатки посерьезнее и достоинства, какие и не снились иным благороднорожденным. Если у меня будет дочь, а этот субъект слева от меня уверяет, что кроме троих сыновей будет и она, я назову ее твоим именем.