Шачи-сута. Его убили за веру

Кудашева Иоанна

Шачи-сута распространял книги очень удивительным образом — вокруг него собирались целые толпы людей. Люди чувствовали его искренность и самое главное его любовь. Он действительно любил людей. Он всем сердцем болел за судьбу каждого, с кем сводил его Господь. Иногда Шачи-сута просовывал свою большую голову в какой-нибудь продуктовый ларек и начинал проповедовать на очень простом и понятном языке:

— Здравствуй дорогой, здесь вот книги. Это очень редкие книги — о йоге, об индийской философии. Возьми! Вот и здорово. Джайя, Прабхупад!

В другой раз подсаживался к кому-нибудь на скамейку:

— Здравствуйте!

Здесь очень интересные книги. Они глаза на мир открывают. И без них говоришь интересно? Ну что ж интересного? Крутишь целый день баранку, а к вечеру сам как баранка. А здесь так много нового. Возьми...

Нередко во время таких бесед к нему подходил милиционер и забирал в участок.

Из воспоминаний Ягьи деви даси

— Саркиса брали очень часто. Иногда по несколько раз в день. Тогда, в восьмидесятые годы, распространение религиозной литературы преследовалось законом, а Саркис распространял так часто, что и горожане и милиционеры знали его в лицо. Большей частью Саркис выкручивался. Он брал каким-то личным обаянием. Завидев Шачи-суту с книгами в очередной раз милиционер просто всплескивал руками:

— Оганджанян! Опять ты! Ты же обещал, что этого больше не повториться! Обещал?

— Обещал.

— И что?

— Ну, что? А что я такого делаю? В этом ведь нет ничего плохого? Ну хорошо, хорошо, я больше не буду.

— Не хочется мне тебе верить, Оганджанян. Оставь паспорт и книги тоже.

— Товарищь милиционер. Книги не надо. Пожалуйста! Вот паспорт. Возьмите. А книги не надо!

— Не получится. Саркис, не получится. По-хорошему ты видно не понимаешь. Ну давай...И иди, иди от беды подальше.

После таких происшествий Шачи-сута приходил обычно угрюмый и подавленный, он всем своим большим сердцем переживал за литературу:

— Ничего не жалко. Жалко только книги. Старались ведь преданные, делали.

Но уже через некоторое время он веселел, с лица пропадали угрюмость и подавленность, а в глазах загорался по-детски наивный и шкодный огонек:

— Ну да ладно. Ничего. Зато теперь, ты только представь, прабху, милиционеры сами их распространять будут. Они будут распространять книги Прабхпады! Да я понял! Это Кришна даёт им шанс! Они будут распространять сознаниие Кришны. Это будет их преданным служением. На все милость Бога!

Из воспоминаний Триданди даса (Тадевос Манукян)

— Шачи-сута очень любил распространять книги и считал это единственным преданным служением. Распространял он их не штуками и не десятками, а сотнями. Хотя он был не очень грамотным и скорее всего не прочитал всех книг Прабхупады, которые тогда были напечатаны, но интуитивно он их очень хорошо понимал. В конце 1983 года он в первый раз приехал на квартиру к преданным, а в конце 1984 года переехал совсем. Он никогда ни с кем не разговаривал даже пяти минут. Слушал только про Кришну и во время слушания обязательно что-либо делал. Если вдруг начинали говорить не о Кришне, то поднимался и уходил. Он никогда ни с кем не спорил, а если видел, что кто-то спорит, то просто говорил:

— Какой смысл спорить и терять попусту время, когда можно пойти и распространить книги?!

Если кто-то совершал ошибку или делал что-то бесполезное, Шачи-сута болезненно реагировал:

– Зачем ты это

сделал? Ведь можно было пойти и распространять в это время книги!

Я сам стал распространителем книг только потому, что видел пример Шачи-суты.

Однажды Саньяса собрал преданных на очередную проповедническую программу. Программа, как обычно, началась с киртана. Саньяса вел киртан сам. Постоянно раздовались звонки в дверь. Подходили все новые люди, их тепло и радушно встречали:

— Заходите. Хари бол!

— Харе Кришна. Проходите, пожалуйста.

— Хари бол! Уже почти все собрались. Вас ждем. Киртан начинался по привычной схеме — в начале пели «Намо Ом Вишнупадайя», затем «Джая Шри Кришна Чайтанья», затем переходили к «Харе Кришна».

Вдруг среди киртана Саньяса остановил пение. Наступила тишина. После небольшой паузы Саньяса очень серьёзно заговорил:

— Дорогие преданные, у меня для вас важное сообщение. Завтра у нас очень ответственный день. Этот день не обычный — это Вьясапуджа, день явления нашего возлюбленного духовного учителя Харикеши Свами Шри Вишнупада. Мы его ученики и нужно достойно встретить это событие. У меня большая просьба ко всем вам — нужно быть предельно осторожными и максимально усилить конспирацию. Думаю, что КГБ прекрасно знает эту дату. За каждым из нас и так следят по две машины КГБ. Пока у нас пять явочных мест по городу. Я думаю, что будет лучше, если мы разделимся на несколько небольших групп и будем находиться группами на этих явках. Если мы будем в двух или трех местах — нас могут взять всех. Если же мы будем в пяти местах, то есть шанс сохранить хотя бы одну явку. Готовить прасад будем по местам, затем нужно будет встретиться по прежним адресам. И уже там вы узнаете, где будет общая Вьясапуджа.

Тринанди, Нитьянанда и Харидаса соберутся у Саркиса. Атмананда, Прана, Сарвабхавана у Камала-малы...

Все преданные были вдохновлены. День явление духовного учителя... Настоящий праздник... духовный... Перед Вьясапуджей Шачи-сута старался сделать как можно больше книг. Он был полностью сконцентрирован на книгах и постоянно прославлял своего духовного учителя, напевая: «Джая Вишнупада!» Пел и делал книги. Пел и делал книги.

Я пришел на квартиру рано утром. Тихонечко позвонил в дверь. Шачи-сута не спал, открыл быстро:

— О дорогой прабху, заходи!

— Ты один? — Спросил я его.

— Один.

— Делаешь книги?

— Да, я пообещал сделать на вьясапуджу 25 «Гит», и даже хочу распространить их. Уже почти готово.

— Давай помогу.

Шачи-сута охотно согласился:

— Давай, конечно, так быстрее будет. Ты отрезай вот это, а я буду складывать готовые книги в ящик.

Несмотря на вдохновение и концентрацию, помнится в тот день Шачи-сута жаловался на холод.

— Холодно сегодня.

— Да, — ответил я — осенний день, осенняя погода. Саркис подошел к маленькой электрической плите, стоявшей в комнате. Какое-то время подержал над ней озябшие руки.

– О здесь лучше. Плита немного теплая. Знаешь, пока ребята не пришли я, наверное, посплю немного. Ночью не удалось, книги делал. А здесь тепло. Пока ребята не пришли... Я недолго...

Шачи-сута свернулся калачиком, обнял слегка теплую плитку и мигом заснул. Я подошел к окну. Возле нашего подъезда стояли «Жигули». Странные люди вышли из машины. Сели обратно. Уехали.