Шадари: попаданка
Шрифт:
– Не сомневаюсь, - Ален поднимался по лестнице, а девчонка не отставала ни на шаг. Так и вертелось на языке: и многим уже массаж доводилось делать?
Потом пожал плечами. Да чего это он в самом деле? Раз сама так явно пытается запрыгнуть в его постель, сопротивляться глупо. Тем более что никаких последствий не будет. Девчонка точно не девственница. А о том, чтобы не возникло других проблем, он позаботится. Отец вон прекрасно пользуется услугами ее матери, и ничего. Он тоже не железный. А по шлюхам Ален не слишком любил ходить из врожденной брезгливости. Предпочитал временно содержать простолюдинок,
– Твоя мать мне точно голову не оторвет?
– скорее, для очистки совести, чем из страха перед начальницей охраны, спросил Ален.
Прекрасно знал, что Зелия женщина умная и воспримет все как нужно. Не слепая, видит же, что представляет собой ее дочь. Говорят, и сама Зелия по молодости та еще штучка была, пока не втюрилась в отца, тогда еще женатого. Из вольных наемниц перешла в слуги клана, лишь бы быть с ним рядом.
Но пока жива была мама, отец не переходил черту. По крайней мере, Алену хотелось в это верить. Видел, что маму Ланфорд искренне любил и уважал. Не стал бы настолько унижать ее в собственном доме, путаясь с другой женщиной. Он даже младшую жену себе не взял, заботясь о чувствах любимой. Говорят, и вражда с Ругару началась из-за мамы. И наследник того клана, и отец, оба претендовали на маму, но та выбрала Ланфорда. В итоге вспыхнула вражда, закончившаяся кровавой трагедией. Отвергнутый соперник так и не простил нанесенного оскорбления.
Ален мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Сейчас точно не время думать о прошлом. Рядом - знойная красотка, которой не терпится заняться кое-чем поинтереснее.
Вскоре Ален уже расслабленно лежал в горячей ванне, пока нежные, но сильные женские руки его усердно намыливали. Идет, не дожидаясь его приглашения и увидев результат своих трудов, удовлетворенно улыбнулась и разделась сама. Скользнула в ванную, бесцеремонно устраиваясь на его бедрах. Дразняще потерлась о него и промурлыкала:
– Я все делаю правильно, мой господин? Не хотите чего-нибудь еще?
В ответ Ален усмехнулся и притянул ее к себе.
– Вот тут еще есть место, требующее твоего внимания!
Идет оказалась и правда горячей и готовой на все. Она так стонала и кричала, прыгая на нем сначала в ванной, а потом и в постели, что Ален даже забеспокоился, что весь дом будет знать, чем они тут занимаются. Одна надежда на хорошую звукоизоляцию в комнатах.
Выжала она его по максимуму, и когда он полностью обессилел, победно улеглась рядом, прижимаясь к нему всем телом. Спустя пару минут Ален полностью пришел в себя и, к своему удивлению, ощутил приступ раздражения. Присутствие рядом Идет будто душило.
Он поморщился, снимая с себя ее руки и отодвигаясь от разгоряченного, влажного от пота женского тела. Сам не понимал, что с ним. А когда попытался разобраться в своих чувствах, с неудовольствием понял, что жалеет о том, что случилось.
Все в этой девушке казалось каким-то не таким. Ее запах - терпкий, мускусный, навязчивый. Ее назойливость, дерзость.
Вспомнились совсем другие ощущения. Нежное, теплое, почти невесомое тело, прижимавшееся к нему прошлой ночью. Тонкий аромат, смесь ландыша и ириса. Так пахла Ави.
Ален
Если в Идет все казалось чрезмерным, даже ее желание доставить ему самое изощренное удовольствие, то с Ави было как-то по-особенному, по-настоящему. Каждое его прикосновение вызывало живой отклик, искренний, неподдельный.
Ален с удивлением понял, что если сравнивать то, что он чувствовал тогда, и сейчас, то лучше всего подойдет сравнение между изысканным вином и приторно-сладкой брагой. Ави - свежая, неискушенная, но такая страстная, опьяняющая незаметно, но настолько, что когда допиваешь до дна, теряешь голову совершенно. И Идет - бьющая по мозгам почти сразу, вызывающая бурное опьянение, но потом довольно неприятные и мерзкие ощущения.
Ален понимал, что, скорее всего, несправедлив к знойной смуглянке, и это чисто психологические заморочки. Но это ничего не меняло. Ему было противно после произошедшего. Так, словно он, искупавшись вначале в чистой прозрачной воде, тут же погрузился с головой в грязный илистый пруд. Ален не понимал, что с ним творится. Знал одно. Что-то в нем однозначно изменилось, и он пока не знал, что с этим делать.
– Ты была великолепна, - стараясь не показывать истинных чувств, через силу улыбнулся он.
– Но теперь я хотел бы отдохнуть немного один. Вечером планирую выбраться в город, так что отдых не помешает.
– Вы возьмете меня с собой?
– потягиваясь как можно соблазнительнее, просительно надула Идет губки.
Подавив порыв брезгливо поморщиться - такое раздражение это вызвало!
– Ален покачал головой.
– Нет, извини. Как-нибудь в другой раз. И, надеюсь, тебе не нужно говорить, что о том, что произошло между нами, лучше помалкивать.
Девушка нахмурилась, ее глаза полыхнули обидой и злостью. Но она быстро взяла себя в руки и произнесла:
– Хорошо, мой господин. Как вам будет угодно.
– Ну, не обижайся!
– испытав легкие угрызения совести, он похлопал ее по ягодицам.
– Ты ведь с самого начала понимала, что я ничего тебе не могу предложить. А будешь умницей, подарю что-нибудь красивое и дорогое. Хочешь?
Ее глаза радостно вспыхнули.
– А что вы мне подарите?
– А что бы тебе хотелось?
– Ален невольно сравнил реакцию Ави на дорогую побрякушку и реакцию Идет.
И снова его неприятно кольнуло осознание, каким же глупцом он был, что не оценил сразу тот бриллиант, что оказался в руках.
Слушая оживленный щебет Идет про то, что ей бы хотелось колечко с большущим рубином или изумрудом, Ален пытался вернуть прежний настрой. Он ведь уже решил выбросить Ави из головы. Так почему это не получается даже с помощью другой женщины? И стоит отвлечься и задуматься о чем-то, как мысли тут же обращаются к Ави.
Может, все дело в том, что прошло слишком мало времени после прошедшей ночи и их объяснения? Свежи еще эмоции. Девчонка неделю, а то и больше пробудет в больнице, и ему там делать нечего. На расстоянии и под грузом новых впечатлений мысли о случившемся потеряют остроту. И все будет по-прежнему.