Shadow Warriors
Шрифт:
Сульса представляли собой спецназ, который тренировался в методах проникновения на вражескую территорию, возвращения назад, сборе информации, убийствах и системе выживания. Они учились психологическому, физическому и эмоциональному манипулированию противником, навыкам сбора секретной информации.
Сульса использовали все возможные способы для выполнения заданий. Но не забывали они и своеобразный «кодекс» хваранов: «Государю будь предан; с родителями будь почтителен; с друзьями будь искренен; в бою будь храбр; убивая живое, будь разборчив».
По утверждению Ли Банджу, благодаря сульса своему королевство Силла смогло разгромить соседние государства Пэкче и Когурё и объединить Корею. Прекращение войн, столь благодатное для процветания страны, пагубно сказалось на сульса, которые перестали быть необходимыми и пришли в упадок.
Ли Банджу указывает, что в период своего расцвета сульса овладевали методами маскировки, отвлечения внимания, внушения, бесшумного подкрадывания и
При проникновении в лагерь противника и выходе из вражеского окружения сульса должны были учитывать личностные особенности противника. Они осваивали способы быстрого перемещения, лазания по деревьям, акробатики и подкрадывания. Большое внимание развитию ментальной мощи, овладению управлением внутренней энергии ки, способности читать мысли, развитию терпения, а также методам усыпления противника. Изучалась также прикладная психология.
В одной из статей утверждается, что ученик Ли Банджу, американец Майк Эчанис, использовал многие элементы тайного учения сульса в подготовке элитных спецподразделений.
Поклонники хварандо ныне даже утверждают, что сульса обучили своему искусству нескольких японских воинов, от которых в стране Восходящего солнца и пошла традиция нин-дзюцу.
Однако, у красивого предания о сульса нет практически никакой исторической основы. В старинных текстах такой термин не встречается, нет его и в тех корейских энциклопедических словарях, какие довелось просмотреть автору. Судя по всему, Ли Банджу просто решил воспользоваться интересом широкой публики к ниндзя и в целях саморекламы запустил «утку» насчет сульса. Изучение источников показывает, что единой системы подготовки шпионов и разведчиков в древней Корее по-видимому не существовало. И разведка у корейцев была не на высоте: летопись «Самгук саги» полна сообщений о «неожиданных нападениях» врага. Так же как и в Китае, здесь все решали любители. Правда, иногда среди них попадались настоящие таланты, способные привести к краху целое государство. Вот что рассказывается в «Самгук саги» об одном из них: "Задолго до этого когурёский ван Чансу, втайне замышлявший [нападение] на Пэкче, искал человека, который смог бы шпионить там. И сразу откликнулся на его призыв буддийский монах Торим: «(Я), недостойный монах, не смог постичь буддийское Учение, но думаю о том, как бы отплатить государству за благодеяния, поэтому прошу, чтобы великий ван не счел меня недостойным и указал, что делать. И я постараюсь не провалить [исполнение] повеления». Ван обрадовался и дал ему тайное поручение обмануть [вана] Пэкче. Тогда Торим, как бы преследуемый за преступления, бежал в Пэкче. В ту пору пэкческий ван Кынгэру очень любил играть в шахматы (пакхек). Торим явился к воротам ванского [дворца] и сказал: «Я с юных лет учился шахматам и не раз входил в число [самых] искусных. Мне хотелось бы обрести известность возле вас». Ван пригласил его сыграть в шахматы и [убедился, что] он самый искусный в государстве. Ван оказал ему прием как самому дорогому гостю, близко сошелся [с ним] и сетовал только на то, что так поздно встретился с ним. Однажды, находясь наедине с ваном, Торим сказал: «Хотя я и чужестранец, государь не оставил меня в отдалении и облагодетельствовал весьма щедро. Я же смог отплатить за это только своим искусством и не принес пользы даже на волосок. И сейчас я хотел высказаться, но не знаю, каково будет мнение государя». Ван [на это] ответил: «Прошу [вашего] слова, и если оно на пользу [нашему] государству, то это и будет то, что я жду от учителя». Торим сказал: «Государство великого вана со всех сторон [окружено] горами и холмами, реками и морями, представляющими естественные преграды, а не [искусственные] сооружения. Поэтому соседние государства и не помышляют о [том, чтобы завладеть им], а хотят лишь служить [вам] постоянно. Поэтому должно, чтобы величественным внешним видом и богатым убранством [дворца] людям внушали трепет как самоличное появление, так и молва о Ване. А между тем еще не возведены ни внутренние, ни наружные укрепления [столицы], не оборудованы дворцовые помещения, останки предшествующего вана покоятся во временном погребении под открытым небом, а дома людей часто разрушаются при наводнениях. Я полагаю, что великий ван не должен далее терпеть это». Ван ответил: «Конечно, я так и сделаю».
И вскоре согнал подданных запаривать глину и возводить городские стены. Внутри их построили дворцы, беседки, башни, павильоны –все было величественно и прекрасно. Затем из реки Унниха извлекли каменную глыбу и возвели саркофаг, в котором захоронили прах отца [предшествующего вана], а вдоль рек насыпали вал, тянувшийся к востоку от [крепости] Сасон до северной части [горы] Сунсан. Вследствие этих [работ] казна совершенно опустела, народ испытывал нужду и лишения. Нависшая над ней опасность была
Хотя следование китайским шаблонам в корейской традиции очевидно, корейцы все же применяли в шпионаже и некоторые собственные разработки. В частности, они весьма активно использовали диверсантов для убийства вражеских военачальников, порчи вооружения и т.д. В «Самгук саги» имеется несколько эпизодов такого рода. Вот один из них: "Тайными дорогами, петляя в разные стороны, ван прибыл в Южное Окчо, но вэйские войска не прекращали преследование. Рухнули все планы вана, силы [его] были сломлены, и он не знал, что предпринять, и тогда вперед выступил человек из Восточного округа Нюю и сказал: «Положение чересчур угрожающее, но не следует понапрасну погибать. У меня есть один план: прошу разрешить мне, [захватив] еду и питье, отправиться угощать вэйских воинов, чтобы воспользоваться удобным моментом и убить их военачальника. Если удастся мой замысел, ван может внезапно ударить [по ним] и одержит полную победу». Ван ответил: «Хорошо». Войдя в [лагерь] вэйского войска, Нюю притворился, что сдается, сказав: «Мой государь, совершив преступление перед Великим государством, бежал к морскому побережью, но и там ему негде приютить свое [бренное] тело. Поэтому [он] решил явиться в лагерь [вэйского войска] и сдаться, чтобы вверить свою судьбу великому военачальнику. Но прежде он послал меня, низкого слугу, со скромными дарами угостить людей [великого полководца].»
После таких слов вэйский военачальник решил принять капитуляцию [вана]. Нюю, прятавший кинжал в посуде с едой, вышел вперед, вынул кинжал и вонзил его в грудь вэйского военачальника, а затем и сам погиб вместе с ним.
Сразу же в вэйской армии началась страшная паника. Ван распределил свои силы по трем направлениям и внезапно напал. Растерявшиеся вэйские солдаты не смогли построиться в боевой порядок, поэтому они отступили через Аннан (Лолан) [к себе]".
В другом случае, во время войны между царствами Пэкчэ и Силла, силлаский хваран Хван Чхаллан проник в столицу Пэкчэ и стал там демонстрировать весьма сложный и зрелищный танец с мечом. Танцы издревле пользовались большой популярностью у корейцев, и Чхаллана пригласили во дворец пэкчэского вана. Во время представления он заколол вана мечом, но сам погиб в схватке с охраной.
Интересно, что иногда в диверсиях использовались и женщины, причем весьма знатные: "Впоследствии [когурёский ван] Ходон, возвратившись в свое государство, тайно отправил человека к дочери дома Чхве с посланием: «Если ты сможешь проникнуть в оружейный склад [своего] государства и [там] разрежешь барабан и сломаешь рог (горн), тогда я приму тебя со всем почетом, а если не сможешь, то не встречу». Ранее в Аннане были барабан и рог, которые сами издавали звуки при приближении вражеских войск, поэтому он велел ей уничтожить их.
И вот дочь дома Чхве с острым ножом тайно проникла в оружейный склад и разрезала поверхность барабана и раструб рога, а затем оповестила об этом Хо-дона. Тогда Ходон уговорил вана напасть на Аннан. Из-за того что барабан и рог не подавали сигналов, Чхве Ри не смог подготовиться [к отпору], и наше войско внезапно оказалось под стенами крепости.
Узнав о том, что барабан и рог повреждены, [Чхве Ри] убил свою дочь, а затем сдался".
Искусство «прятаться за щиты» –начало шпионской магии
В главе XI «Девять местностей» Сунь-цзы высказывает мысль, что обстановка –лучшее условие для создания необходимого настроя в армии, однако нужное для боя настроение может быть подорвано в одночасье неблагоприятными предзнаменованиями. Что же делать, чтобы уберечь своих воинов от пагубного психологического воздействия? Рецепт Сунь-цзы прост и однозначен: «Если запретить предсказания и удалить всякие сомнения, умы солдат до самой смерти никуда не отвратятся». К этим словам присоединяется комментатор Ду Му: «Запрети прорицания и не позволяй офицерам и солдатам гадать об исходе боя». Важно также, чтобы сам полководец не верил в предзнаменования.