Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
– Думал, он не уйдёт. Что ж дорогая моя, тебе выпал жребий быть покупателем. Твоё место третье во втором ряду. Твоя задача, когда вынесут Великолепный бриллиант, торговаться. В твоём распоряжении миллиард евро.
– А смысл? Ты же сам говорил, что нужно продать его. Зачем препятствовать? – не поняла я.
– Для того чтобы за этот бриллиант выложили кругленькую сумму. Аукцион начнётся через час. Усё поняла? Я буду наблюдать за тобой.
Чувствую себя маленьким ребёнком, которого привели первый раз в школу и объясняют, что я там должна делать. Ладно, посмотрим, что будет.
– Не нравится светская жизнь?
Голос принадлежал Роману.
– Никогда не нравилась, – ответила я, не оборачиваясь.
Он подошёл ко мне и, положив мне на плечи руки, стал делать массаж. Блаженство! Вот только расслабишься, как тебе всё испортят! А что? Руки его слезли с моих плеч и не спешно скользили вниз по спине. Я резко развернулась, дав по лбу поварёшкой. Ничего не сказав, я ушла с балкона. Оставшиеся сорок минут я не знала, куда себя деть. Чувствую себя не в своей тарелке. Мимо меня не смог пройти Марк. Он ловко взял меня за талию и притянул к себе.
– Тоже по лбу хочешь? – поинтересовалась я.
– На людях? Достаточно храбрости?
– А мне всё равно, что они скажут.
– Веди себя прилично. Махаешь кухонной утварью направо налево, а народ только и ходит, держась за лоб.
– И ты решил положить этому конец? Дудки! Не успела показаться на глаза, как потянулись нагленькие ручонки. Руку убери сказала!
– Тише. Они думают, что ты моя девушка.
– Не дай бог! – взмолилась я.
– У тебя два выбора: либо ты стоишь и не выпендриваешься по поводу моей руки на твоей талии, либо я тебя поцелую страстно на глазах у всех, – вкрадчиво сказал он.
– А Вика против не будет?
– А она-то тут причём?
– Да при том, у вас отношения, а она увидит тебя со мной, что тогда?
– Ты ничего не знаешь о нас.
– Ну-ну, у меня просто галлюцинации были около двух часов назад, – саркастически заметила я.
– Твой длинный язык да добра не доведёт.
– Сам меня сюда притащил, вот и расплачивайся. Счёт-то большой пришёл!
Я даже руки задействовала, чтобы показать якобы счёт, который ему пришёл. Увидела Виталия, но тот разговаривал с девушкой. Руками размахивает, как ветряная мельница. И вот настал оный момент! На сцену забрался Фёдор Николаевич Лужков.
– Доброго вечера леди и джентльмены! Рад, что вы нашли время и смогли прибыть в мой скромный особняк!
– Начал издалека. Это надолго, – прокомментировала я.
Марк одёрнул меня.
– Каждый раз я рад видеть ваши лица. Рад и тому, что приходят и новые люди. Сегодня, как и два месяца назад, будет проводиться аукцион. И он будет особенным. Прошу садиться на места, а я приглашаю на сцену Виталия Литвинова!
Ого! Да он ещё и ведущий! Я же высвободилась из цепких рук Марка и прошествовала к своему месту. Вынесли стол, а стол с кафедрой немного сдвинули. Задним рядам не видно. Хм, странно. Вроде примеряла… Я устроилась поудобнее на стуле. Цвела и пахла, но
– Прошу внимания! – обратился к нам Литвинов. – Первый лот. Японская ваза. Начальная стоимость – двадцать тысяч долларов!
– Двадцать пять!
– Двадцать пять говорит девушка в алом платье. Кто больше? Двадцать пять тысяч раз! Двадцать пять тысяч два! Двадцать пять тысяч три! Продано!
Вазу отнесли в комнату, из которой выносили. Следующим лотом были пять ковров ручной работы.
– Начальная стоимость сто тысяч долларов! – провозгласил Литвинов.
– Даю тридцать! – сказал мужчина, сидевший рядом со мной. Потом мне: – Ковры хорошие. Не пропадать же добру!
– Согласна. К тому же ручной работы, а она всегда ценилась высоко, – поддержала я разговор.
– Тридцать пять! – крикнула девушка. Мужчина не хотел сдаваться.
– Сорок!
– Сорок пять!
– Пятьдесят! – рявкнул он. Аж я вздрогнула.
Девушка молчала.
– Так! Пятьдесят тысяч раз!
Пауза.
– Два!
Опять пауза.
– Пятьдесят пять! – решила она.
Народ оживился.
– А я даю семьдесят!
– Семьдесят тысяч раз! Два! Три! Продано мужчине в цилиндре за семьдесят тысяч долларов! – стукнул молотком Литвинов.
– Моя взяла! За такие смешные деньги я нигде их больше не куплю, – сказал он мне.
– У вас железная хватка! – поразилась я.
– Не стоит мадемуазель! Знаю, как нужно поступать в таких случаях.
– Хорошо, – протянул Виталий, разглядывая новый лот и ища его в списке.
Следующим лотом оказалась вышивка на всю стену. На полотне был изображён лес и водопой с животными. День.
– Ага! Стартовая цена сто пятьдесят тысяч!
И тут понеслась душа в рай. Женская половина выкрикивала цены за такой шедевр. Цена всё росла и росла. Приблизилась она к пятистам тысячам. Я была удивлена.
– Пятьсот двадцать тысяч раз!
Женская половина медлила. Полотно красивое, но в деньгах ограничены. Полмиллиона за вышивку – это вам не хухры-мухры! Другая дама не вынесла мытарства и выдала:
– Шестьсот тысяч!
– О! – хором протянул зал.
– Итак! Шестьсот тысяч раз! Два! Три! Продано женщине в белом платье!
Ты глянь! Слово «два» тянул, как кота за хвост! Ещё паузу выждал!
– Серебряный сервиз XVIII века. Стартовая цена двести тысяч!
– О! Ещё один ценный товар! Триста!
Оживился мужчина рядом со мной. Роман воспользовался случаем и положил свою руку мне на колено, за что и получил поварёшкой. Теперь сидит и гневно, глядя на меня, потирает кисть. Предупредила, а там как знает…
– Триста тысяч раз!
– Триста пятьдесят! – крикнул мужчина, сидящий впереди меня. М-да, товар, как горячие пирожки расхватывают!
– Триста пятьдесят раз!
– Четыреста!
– Пятьсот!
– Шестьсот пятьдесят, – сказал мужчина и улыбнулся. – Не переплюнуть им меня.