Шаг из прошлого
Шрифт:
– А что ж вы, мамочка, не подготовились. Мы вас только потому и ждали, думали вы документы привезете, а так, для чего вы прилетели? – надменным поучительным тоном произнес врач. У меня, аж, дар речи пропал. Всегда в таких ситуациях хочется одновременно оправдаться, послать урода подальше, а еще спросить: "Вам документы важнее жизни ребенка?" Только, пока ты ищешь слова, перед тобой успевают развернуться и уйти, бросив на прощание, сокроментальное "ждите". Чего ждите, зачем?
В этот момент звонит телефон. Отвечаю на автомате, уверенная, что это с
– Вероника, привет! Как твои дела?
– Привет, Егор! – слабо выдавливаю я, – мне сейчас неудобно говорить, извини.
– Что случилось? У тебя странный голос.
– У меня ребенок ногу сломал и сейчас мы в больнице. Поэтому извини еще раз, – говорю я, собираясь отключаться.
– Постой! В какой вы больнице? – спрашивает Егор. Господи, зачем это ему? С неохотой называю номер.
– Егор, у меня еще и документов с собой нет, так что сейчас правда не до того. Надо бежать. Пока, – снова собираюсь нажать отбой, но снова слышу его возмущенный голос:
– Так вас еще не приняли? Вы давно там сидите?
– Да больше часа уже. И я так и не поняла, примут нас или придется за документами ехать, – не собиралась жаловаться, но это вырывается само собой.
– Никуда не вздумай ехать! Сиди там! Жди! – повелительным тоном говорит Егор и отключается.
Я пораженно смотрю на телефон. И этот туда же. Жди. Чего?
Устало опускаюсь на лавку рядом с сыном, обнимая за плечи. Он снова начинает тихо всхлипывать, обнимаю его крепче:
– Тише, Антоша, тише, – говорю я, – сильно болит?
Он ничего не говорит, только кивает, пытаясь сдержать слезы. Плачет он редко, поэтому я понимаю, что ему действительно больно. Это заставляет соскочить с места, чтобы пойти, и разнести здесь все к чертовой матери. Чтобы сделали ребенку хотя бы обезболивающее, а потом нервы трепали. Только идти никуда не приходится. Прямо к нам вдруг подходят сразу 3 врача, в том числе и тот, который отправил меня ждать. Только тон у него уже совсем другой. Странно. Что за метаморфозы? У меня уточняют имя и фамилию, тут же подходят два санитара, которые помогают Антону пройти в кабинет. Меня, чуть не под руки провожают следом. Елейным голосом уточняют, как все случилось. Особенно старается врач, который нас сначала не принял, с опаской поглядывая на того, у кого на бейджике значится "Заведующий отделением".
Я на автомате отвечаю на их вопросы, на ходу пытаясь понять, что произошло. Тут же без очереди нас проводят в рентген-кабинет, делают снимки и сразу вручают еще не досушенные, чтобы врач посмотрел, о документах никто даже не заикается. Доктор констатирует закрытый перелом, тут же Антона провожают в кабинет, где ему накладывают гипс. Потом врач долго объясняет мне, что теперь делать можно, а что нельзя, как лечить, чем кормить и т.д. У меня возникает мысль, что нужно его "отблагодарить", наверное, поэтому он так старается. Достаю кошелек, но врач отрицательно качает головой, удивляясь, КАК я могла о нем такое подумать. Ведь это ребенок!
Выходим из кабинета, Антон держится за меня и прыгает на здоровой ноге, надо сейчас заехать за костылями.
В коридоре вижу Егора. Он разговаривает с заведующим отделением и смотрит на меня. В руках у него костыли. От неожиданности я даже остановилась. Что он здесь делает?
Попрощавшись с врачом, Егор подходит к нам.
– Здравствуйте, Вероника! – и тут же протягивает руку моему сыну, представляясь, – я Егор, друг твоей мамы.
– Антон, – мой мальчик деловито пожимает руку, ни капли не смущаясь. Господи, я даже еще не решила, буду ли "дружить" с этим мужчиной, не говоря о том, как его представлю сыну. Получается, все решилось само собой!
– Привет! – отвечаю я, – ты знаком с заведующим, поэтому нас приняли так быстро, да? – задаю я вопрос, который вертится на языке.
– Ну, в целом, да, – прямо отвечает Егор.
– Спасибо! – благодарно выдыхаю я, – если бы не ты, мы бы тут еще год сидели!
– Не исключено. Наши больницы – это испытание не для слабонервных, – улыбается он.
– Говоришь так, как будто хорошо это знаешь!
– Слишком хорошо, поверь! – в его глазах мелькает печаль. Я спросила что-то не то? Но продолжает он бодро:
– Понимаю, что вы устали, давайте я провожу вас до машины! Я тут прихватил кое-что по пути.
Он вручает Антону костыли, дает советы, как лучше опереться на них. У Антона не сразу получается идти с их помощью. Егор терпеливо объясняет, поддерживая Антона. Он очень уверенно держится с ребенком, что, как мне кажется, странно для человека, у которого нет своих детей. Потихоньку мы добираемся до моей машины. Антон с трудом забирается на заднее сиденье. Я закрываю дверь и разворачиваюсь к Егору.
– Еще раз спасибо за помощь! – искренне благодарю я.
– Был рад помочь! Так и поступают друзья. Ведь мы друзья? – губы его улыбаются, но глаза абсолютно серьезные.
– Если честно, я планировала отказаться от нашей дружбы, но теперь мне как-то неудобно.
– То есть я получил дополнительный шанс? – говорит он с очаровательной улыбкой.
– Можно сказать и так, – невольно начинаю улыбаться и я.
– Тогда давай назовем это судьбой и не будем ей сопротивляться, – он берет меня за руку, становясь снова серьезным – я все эти дни думал о тебе. Не гони меня.
Я снова теряюсь в его бездонном взгляде. Сейчас я точно не способна тебя прогнать.
– Давай увидимся сегодня вечером?
– Сегодня точно не получится, да и вообще теперь не знаю как. Мне Антона оставить не с кем.
– Понятно. Но ты была бы не против, если бы не Антон?
– Пожалуй, не против, – неуверенно говорю я.
– Я понял. Остальное тебя заботить не должно. Ты теперь на больничном?
– Да. Устроил мне сын отпуск!
– Завтра в 10 будьте готовы! Я заеду!