Шаг к удаче
Шрифт:
Аддиг, лежавшая в своем деннике, посмотрела на Санджифа жалобно. Она только-только начала вылизываться, глаза её, обычно такие яркие, поблекли, нос был сухим и жарким. Илья погладил виверну возле глаз, где чешуя была помельче, и выжидательно взглянул на друга. Тот как раз извлек из соломы крупное, сплюснутое с боков золотистое яйцо, такое чистое, будто его только что оттёрли и отполировали, да ещё и насухо вытерли. Оно было размером с три мужские ладони и, как оказалось, довольно тяжёлое.
— Береги его, — глухо произнес Санджиф. — Это её первенец.
—
— Устала. Ничего, она придёт в себя. — Сын лорда подтащил поближе поилку, наполнил её водой. Его питомица принялась жадно пить, вздрагивая всем телом. — Кажется, всё в порядке. Но я ещё утром попрошу господина Махдара её посмотреть. И тебя с ним познакомлю, тебе надо будет периодически показывать ему малыша, когда тот вылупится.
— Думаешь, будет мальчик?
— Я уже вижу. И ещё скажу, что это будет скоростной виверн. Судя по цвету скорлупы. Похоже, Аддиг сошлась именно с виверном Кендресс. Мачеха — любительница гонок на вивернах… Ну сейчас я положу Аддиг немного сладких стеблей, и пойдем. — Санджиф открыл стоящий в углу ящичек, вытащил охапку чего-то, напоминающего спаржу, положил рядом с поилкой.
Илья держал тяжёлое яйцо в руках, и ему казалось, что оно греет ему ладони неведомо откуда берущимся внутренним теплом. Он нёс его по улице, старательно прикрывая полой плаща, словно яйцо могло промокнуть под ливнем, а в комнате растерянно остановился у стола, пытаясь представить, куда же положить свою добычу.
— Надо завернуть его во что-нибудь тёплое, лучше шерстяное, и положить к батарее, — посоветовал Санджиф, снимая дождевик.
— Батареи чуть теплые! — Илья вытащил из шкафа толстый зимний свитер.
— Пока и этого достаточно. А потом попросим поставить нам сюда специальный обогреватель. — Сын лорда стащил камзол и не удержался — прозаично зевнул.
Будущий виверновладелец не сразу сумел уснуть, ворочался, то и дело тянул руку, касался большого шерстяного кулька у батареи. То ему казалось, что яйцо шевелится, подталкиваемое своим «обитателем» изнутри, то слышался лёгкий скрежет. Прислушиваясь, он убеждался, что ошибся, — и снова настораживался, подсознательно ожидая повторения. И утром, подскочив на постели под грохот будильника, первым делом заглянул под стол.
— С ним точно всё в порядке? — спросил он у Санджифа, который уже встал, принес себе чаю и булочек, завтракал. Ему не без труда удалось разместить поднос на столе, заваленном бумагами, тетрадями, учебниками и бог знает чем ещё. Можно было лишь удивляться, почему он решил поесть здесь, а не в столовой или хотя бы в одном из холлов.
— Конечно. Не волнуйся.
— А когда он вылупится?
— Неизвестно. Может, через две недели, а может, и через месяц. Наберись терпения.
— Ну да… Слушай, когда ж ты встал-то? Ты вообще ложился?
— Сходил проведать Аддиг. С ней всё в порядке… Идем, а то опоздаем на гимнастику.
— Да уж… — Илья с силой потер лицо. Он чувствовал себя так, будто и не
— Это ты зря. Фехтование пропускать нельзя, — с осуждением заметил друг. — Ты же хочешь научиться нормально владеть мечом. Тренировки должны быть регулярными.
— Я понял, понял. Не уподобляйся нашей Искре.
Круг обычных школьных забот не давал ни времени, ни возможности задумываться о чем-либо постороннем, даже на будущего виверненка едва хватало времени. Илья все-таки отволок яйцо господину Махдару — приземистому, бледному с зеленцой аргету из знатной семьи, который по сути не был штатным педагогом в этой школе, вел лишь несколько спецкурсов, в частности занимался с интересующимися старшеклассниками, обучая их экзобиологии. Однако же времени он проводил здесь очень много, лечил всех чудесных животных без разбору и, хотя держался надменно и величественно, никогда не отказывался помочь.
Яйцо виверны из рук школьника господин Махдар принял с большой осторожностью, повертел в руках, всмотрелся в скорлупу, в паре мест поколупал её ногтем.
— Всё в порядке, насколько я вижу. Я осматривал мать, она, конечно, слишком молода, но, как вижу, всё обошлось благополучно. Заберёте у меня обогреватель, я объясню вам, в какой последовательности и как греть яйцо. Полагаю, через три недели и два дня малыш должен вылупиться. Сообщите об этом событии мастеру, и вас на один день освободят от занятий. — Он оглядел Илью сурово и предостерегающе. — Вы уверены, что будете должным образом заботиться о вивернёнке? И что у вас хватит на это сил и желания? Первые два месяца малыша придется держать при себе, в своей комнате, и только после этого отселить в отдельный денник.
— Ага… Да, я понимаю.
— Хорошо. Подойдите ко мне вечером, я для вас всё подготовлю. И, пожалуй, уже сейчас закажу для вашего виверненка подходящее питание. — Еще один суровый взгляд. — Учтите, первые дни о нем придется очень и очень заботиться. Илье стало не по себе, и он поспешил вернуться в спальню, притиснуть яйцо обратно к батарее, да ещё для надежности подпер подушкой и стулом. Воображение уже рисовало ему безрадостные картины — кормление виверненка из бутылочки, укачивание на руках, постоянные поиски малыша по всему общежитию, никакого покоя и, конечно, ни минуты свободного времени, чтоб хотя бы попить чаю с Мирним.
Однако пока наличие будущего питомца не мешало его занятиям и отдыху. Через пару недель под скорлупой стало что-то тихонько поскрипывать, словно слабым тоненьким коготком проводили изнутри. Обогреватель, принесенный одним из рабочих общежития, оказался подобием небольшого ящика с двумя снятыми стенками — он источал тепло, и яйцо можно было положить внутрь или рядом — в зависимости от того, какая температура ему требовалась. С появлением обогревателя батареи в спальне пришлось выключить вовсе.