Шаг первый. Якудза

Вишневский Сергей Викторович

— Ну, я могла бы... — покраснела Суоку и смущенно отпрянула назад. — Но ты должен пообещать мне одну вещь.

— Смотря какую? — снова сделал шаг Нобу к девушке, подойдя вплотную.

— Свидание! — справилась с волнением староста и, расправив плечи, уставилась в глаза парню. Ее грудь касалась тела парня, и это заставляло ее сердце колотиться с бешеной скоростью.

— Свидание? — Нобу сделал вид, что задумался. Он слегка наклонился к Суоку, втянул носом воздух, ловя аромат ее духов, и резко отпрянул, заявив с насмешкой: — Нет! Ты не в моем вкусе!

—

Ч-ч-что? — впала в ступор девушка.

— Ничего. Просто ты не в моем вкусе.

— Кто не в твоем вкусе? Я?!! — Суоку принялась хватать ртом воздух, но парень уже начал спускаться с лестницы.

— Замолви за меня словечко! — крикнул он, подбегая к шкафчикам со сменкой. — Я в тебя верю!

— Хасимото! Нобу Хасимото! — кричала ему вслед девушка. — Ты за это ответишь!

— Спасибо!

— Я заставлю тебя поплатиться за эти слова!

— Да-а-а-а!

Нобу выскочил из школы, не став дальше слушать разъяренную фурию, кричащую на всю школу проклятья.

Дорога до дома была легкой, и парень по дороге уже прикидывал, куда зайдет в поисках работы по вечерам. На его глаза попались несколько кафешек и один ресторан, куда можно было попроситься.

Парень был вполне доволен собой, но его настроение быстро оборвалось, когда Рим, отправившись вперед, возник с мрачным видом недалеко от его ангара.

— Что случилось?

— Кто-то обнес ангар, — коротко пояснил инквизитор.

Нобу сорвался на бег.

Забежав внутрь контейнера, он обнаружил, что вещи из одного контейнера выявлены и разбросаны по складу. Дверь во второй открыта настежь. Стол, который он поставил, чтобы мать могла готовить, перевернут. Повсюду разбросаны вещи.

— Кого-то успел заметить? — спросил Каин, обведя взглядом разгром.

— Нет. Тут было пусто. Только твоя мать...

Рим многозначительно умолк, и Нобу сморщился от тревожного предчувствия.

— Где?

— Внутри, на кровати.

За входной дверью Нобу обнаружил перевернутую комнату. Всюду валялись личные вещи, а у дверей в углу пустой стальной ящик, который он планировал использовать как небольшой сейф.

За листом фанеры, который парень использовал как стенку, чтобы отделить спальню, на кровати лежала Хитоми.

Женщина лежала на кровати, поджав колени к груди. На постельном белье, на стенах и на полу виднелись следы крови. На ней были остатки порванной футболки, которые не могли скрыть ссадины и красные пятна на коже, которые уже к утру превратятся в огромные синяки. Ни трусов, ни шорт, которые были на ней с утра, видно не было.

Волосы были спутаны, в засохшей крови. Глаз затянула огромная наливающаяся гематома, а разбитые губы окончательно изуродовали ее лицо до неузнаваемости.

Нобу сглотнул ком в горле и сделал шаг ближе. Вдруг Хитоми шумно втянула воздуха и тихонечко заплакала, и у парня упал камень с сердца. Он присел рядом, приподнял ее голову и спросил:

— Тот жирный?

Женщина не ответила, молча впившись пальцами в его школьный пиджак. Парень обнял ее. Пододвинул к себе, положил ее голову на колени

и уставился на проход, где стоял Рим. Он молча смотрел на него не меньше минуты. Инквизитор тоже не проронил ни слова.

— Что молчишь? — спросил он, цедя сквозь зубы. Глядя на друга детства, он принялся приглаживать спутанные волосы матери. — У нас же есть другой путь... Можно же решить по-другому...

Рим отвел взгляд, а Каин тихо хриплым юношеским голосом произнес:

— Ну и как тут не стать убийцей?

Глава 3 ч.2

Нобу стоял у раковины и механически, словно робот, занимался мойкой посуды. Тарелки, чашки, столовые приборы... Все это смешалось в один монотонный процесс.

Однако парня это совершенно не беспокоило. Процесс не требовал много внимания, а Рим, стоявший рядом, рассказывал довольно много интересного.

— Получается вот что: этот толстый Эиджи выставляет себя членом семьи якудза «Кумо». Однако по факту таковым не является. Может быть его и приняли бы в семью, но за ним регулярно проскальзывают грешки.

— Если опираться на знания Нобу, то его уже давно бы убили, — ледяным тоном заметил парень.

— Да, но на это смотрят сквозь пальцы, так как на Эиджи завязано много дел. Он... «официальный представитель», если можно так сказать про помощника якудзы.

— А что за грешки? Ворует? — коротко переспросил Нобу.

Парень на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться в одиночестве. Но в его уголок с грязной посудой заглядывали только для того, чтобы поторопить.

— Нет. По крайней мере не напрямую. Инциденты проскальзывают. Я пока слышал только о том, что он продвигал своих знакомых во власти за деньги. Ну и парочку сделок провернул под именем «Якудза», хотя те ни о чем подобном не слышали.

— Пользуется положением, — кивнул парень.

Он закончил мыть стопку тарелок и вынес из закутка. Сложив их на положенное место, взял стопку грязной посуды и направился обратно к себе.

— Да и якудза об этом знают. В итоге, с одной стороны, он он не входит в семью, а с другой, активно с ней работает, выполняет поручения и является чуть ли не официальным фасадом семьи. — Пояснил Рим. — По большому счету его смерть нам ничем не грозит, но хочу тебе кое-что напомнить.

Нобу на секунду замер и обернулся, чтобы упереть в Рима тяжелый гневный взгляд:

— Если ты собираешься уговаривать пощадить его, то ты...

— Не собираюсь, но прошу тебя подумать. Остыть чувствами и подумать, как сделать так, чтобы это было выгодно. Выгодно тебе. — Ткнул в него пальцем инквизитор. — Помнишь, у тебя была отличная фраза? Месть надо подавать холодной. Горячая месть, на эмоциях, никогда не принесет удовлетворения. Она оставит только ожоги на сердце.

Нобу продолжил мыть посуду.

— Хасимото! Медленно работаешь! — рявкнул из кухни повар. — У нас скоро не останется чашек! Быстрее, Хасимото!