Шаг первый
Шрифт:
В груди что-то рухнуло. Очередная волна страха накатила на меня. А затем он как-то совсем внезапно сменился злостью. Не понимаю почему, но мне вдруг стало не по себе. Император, видимо, это заметил.
– Эй, ты чего? Бедный ребёнок. Замучили тебя эти учёные.
– мужчина осудительно покачал головой.
– Совсем побледнела. Да не смотри ты на меня так испуганно - ни один из наших ядов нам вреда не причинит. У нас врождённый иммунитет. Давай так: я прикажу тебя пока устроить у кого-нибудь из женщин, а завтра утром уже разберёмся что с тобой делать.
Император вышел
За мной пришёл седовласый ригрин с явными признаками старости на лице. Однако, движения его были очень плавными, спина прямая, осанка благородная. Сзади посмотришь - и не скажешь, что он старик.
– Пошли.
– приказали мне на риандрийском и махнули рукой в приглашающем жесте. Я вздохнула, отвела тоскливый взгляд от блестящего лезвия кинжала и встала.
– Моё имя - Генри. А ты, я так понимаю, Рейкона?
– Ну, вроде.
– я неопределённо пожала плечами. Ригрин усмехнулся.
– У нас сейчас вечерняя молитва на площади. Если хочешь - можешь послушать, а затем пойдём к Дарте, она согласилась тебя приютить.
– Вечерняя молитва?
– Да, у нашей расы такая традиция. В восемь вечера мы собираемся на центральных площадях и поём.
– А кто такая Дарта?
– Это мама троюродной сестры императора Мебея.
– А когда я смогу вернуться домой?
– наконец я задала тревожащий меня вопрос, на который так боялась получить ответ... тот самый, который получила.
– Не думаю, что ты вернёшься к своей прежней семье. Теперь тут твой дом.
Ноги подкосило, дыхание немного сбилось. Я постаралась взять себя в руки. Практика показала, что я начинаю паниковать слишком рано. Не отпустят они - сбегу сама. От Гилдора же сбежала.
С такими мыслями я выдохнула и понадеялась на удачу. Пока что беспокоиться не о чем. Убивать меня явно не собирались, использовать как подопытного кролика вроде тоже, так что нужно расслабиться.
Мы вышли на площадь, которая уже была довольно неплохо наполнена тёмноэльфийским народом. Их взгляды периодически обращались куда-то на дворец за нашими спинами. Я обернулась, силясь понять, что они все там высматривают.
На самой высокой башне (для такого-то небольшого дворца довольно внушительной) находились большие часы, которые показывали без пяти минут восемь.
В центре площади находился относительно небольшой фонтан с какой-то странной водой. Я бы сказала, что это просто была иллюзия изумрудной искрящейся воды. На бортиках тоже сидели тёмные эльфы. В основном женщины с детьми.
Отсюда так же были хорошо видны куранты. Стоял гомон, ригрины переговаривались между собой, на башню. Приятных зеленоватый свет фонарей заливал центральную площадь перед дворцом, переливаясь изумрудами на снегу. Бортики фонтана были сухими, а снега вокруг него в общем-то не было, поэтому я тоже решила присесть. Мрамор оказался тёплым.
Я получше закуталась в нагло присвоенный тулуп и стала разглядывать тёмных эльфов.
В основном не очень
Я вдохнула зимний воздух и решила насладиться довольно уютным вечером, отбросив чуждые переживания. Их было слишком много.
Раздался звонкий «БОМ!». Секунда тишины, а затем хор голосов начал с первой тягучей ноты. Голоса зазвучали в унисон, мягко, словно пение в одном из храмов Ветона. Только более душевно, чарующе. И всё звучало так складно, так правильно, что хотелось тоже влиться в это пение.
Количество поющих увеличивалось. К тем, кто уже был на площади, присоединялись только что пришедшие. Мягкие волны звука качали на себе, забирая всю тоску, всю грусть. Они даровали спокойствие и умиротворение. Очень хотелось подпевать. Но ни слов, ни языка я не знала.
У ригрин был прекрасный слух, потрясающие голоса и, как минимум одна, великолепная традиция.
Мой новый проводник - Генри тоже пел. И в этот момент лицо старика выглядело таким расслабленным, даже мечтательным, словно у маленького ребёнка. Почему-то это вселило в меня ощущение такой эйфории, словно я вот-вот смогу сделать шаг, расправить крылья и взлететь к этой мелодии, которая не нуждалась ни в каком инструментальном сопровождении.
Да, я не знала слов, не знала языка, на котором пели эльфы, но моя душа в этот момент пела вместе с ними. Ликовала и радовалась.
Эмоции были настолько сильными, что я даже не уловила момента, когда пение начало стихать.
Но тишина не была неожиданной, давящей, грустной. Она была какой-то правильной, довершающей то, что здесь происходило.
Молитва тёмных эльфов длилась десять минут. И после неё они не начали быстро расходиться. Кто-то завязал разговор с теми, кто стоял рядом, кто-то просто стоял и наслаждался зимним вечером. Атмосфера царила очень уютная и домашняя.
– Пойдём.
– Генри тепло мне улыбнулся. Я ответила радостной улыбкой, чувствуя, как почти забытая радость снова возвращается ко мне. В какой-то момент мне безумно захотелось чтобы он был моим дедушкой, а весь этот лес - моим домом. И не хотелось вспоминать об оставленных на Конецке магах... эльфах... да харгер пойми кто они вообще.
Я вернусь. А когда вернусь - расспрошу матушку обо всём. И об отце, и о ней самой, и о тех бабушках и дедушках, которые, по её словам, живут где-то на Риандре, но оборвали с ней все связи. И о причине такого «обрыва» тоже поинтересуюсь.
Мысль о возвращении вызвала во мне двоякие чувства. Мне и хотелось, и не хотелось на Конецк. Слишком много проблем там осталось. И Старейшины с их загадочным амулетом, который уже был повинен во многих неприятностях, случившихся со мной. И чопорные мерзотные светлые эльфы, от одного вида которых уже тошнит. И Финна Лакизо с её претензиями и недовольствами. Все проблемы где-то там, далеко. А я пока что тут, где вечером молитву поёт хор моих... собратьев? Где ко мне уже отнеслись как к своей, без пренебрежения или злобы. Интересно, а кому они молятся?