Шаг сквозь туман 2
Шрифт:
– Пожалуй, я смогу.
Сергей Васильевич взглянул на меня.
– Хорошо, хорошо, голубушка. Извините, а мы раньше нигде с вами не встречались? Ваше лицо кажется знакомым.
Я отрицательно покачала головой. Не говорить же ему, что мы познакомились во сне.
На этом маленькое совещание закончилось, и все разошлись по своим купе. Засыпая, я почувствовала мерное постукивание колёс. Что же нас ждёт впереди?
Дни проходили в бесконечной подготовке к приёму раненых, которые вскоре стали поступать к нам. Я, как и решила, оказалась помощницей хирурга. Моей работой были довольны. Мои навыки хирургической
С каждым часом мы всё ближе и ближе продвигались в сторону фронта. Поток раненых увеличился. Появились и тяжёлые, кому-то приходилось ампутировать руки и ноги. Таких отправляли в тыл.
Однажды в вагон внесли мужчину, бережно укрытого одеялом.
– Смирнов Александр Степанович, - отрапортовала дежурная сестра, - ранение в ногу. Серьёзное. Рана рваная, кость раздроблена. Нужна срочная операция. Когда его проносили мимо, тот схватил меня за руку и попросил нагнуться к нему.
– Слышь, бежать тебе отсюда надо, бежать. Ты поняла? Бежать!
Мужчину внесли в операционную, и мне пришлось пройти следом. Сергей Васильевич вымыл руки, натянул резиновые перчатки и, взглянув на меня, кивком головы показал на вторую пару. Пришлось надеть. Операция подходила к концу, когда в окно раздался нетерпеливый стук.
– Варвара, идите, узнайте, что там?
Это ко второй помощнице, с которой у меня почему-то не особо сложились отношения.
Женщина, вытерев руки, вышла и, вернувшись буквально через несколько секунд, дрожащим голосом произнесла лишь одно слово:
– Самолёты.
– Какие самолёты? Ничего не понимаю, - изумился Сергей Васильевич.
– Австрияки летят. Говорят, на соседней станции отбомбились. Уезжать нам надо и как можно скорее. Скоро здесь будут, а у нас полный состав раненых. Сергей Васильевич, дайте команду отправляться.
– А как же наш солдатик?
– врач кивнул на раненого, - он может не вынести тряски.
Тут за окном промелькнула чёрная тень, и раздался пронзительный крик.
– Самолёты, тикай!
– Светлана, бегите срочно к кочегарам, пусть готовят состав к отправлению. Поторопитесь. Де жа вю какое-то. Я уже слышала эти слова и знала, что должно произойти. И так, по-порядку: сначала предупредить машиниста, что срочно требуется отогнать состав от станции, затем сказать Ванде и Бетси, чтобы те соблюдали осторожность. Самолёты налетели внезапно. Добежав до вагона, увидела в окне обеспокоенное лицо Ванды. Не успела подняться на ступеньку, как раздался первый взрыв. Вагон качнуло. Где-то впереди показались языки пламени. Неужели попали в состав? А как же раненые, они сами не смогут выбраться.
– Ванда, забирай Бетси. Бежим вперёд, кажется, туда попал снаряд.
Услышав меня, они спрыгнули на землю, и мы ринулись к головным вагонам состава.
Оказалось, горели дрова, приготовленные для паровоза. Аэропланы пошли на второй заход. Вбежав в вагон, нашли Сергея Васильевича. Тот попросил не паниковать. Состав медленно тронулся. Кажется, пронесло. И тут чёрная тень промелькнула за окном. Резкий, тянущий за душу звук. В окно полетели осколки асфальта. Не выдержав, стекло разлетелось на мелкие хрустальные осколки. Вагон дёрнулся. Я пошатнулась, ухватила Ванду за руку, и мы обе упали на пол. Бетси успела ухватиться за дверцу и удержалась на ногах. Я ударилась головой о полку. Перед тем,
Не знаю, как долго я была без сознания, но сквозь серую пелену мрака услышала голос, мужской голос:
– Светлана, уже светает, пора вставать.
Меня потрясли за плечо.
– Только что привезли новую партию раненых, есть тяжёлые. Тимофеевна уже трое суток на ногах, уснула прямо в операционной. Знаю, что спала ты часа три, но без тебя никак.
Огляделась, Ванды и Бетси рядом со мной не оказалось, да и обстановка заметно отличалась от той, к которой мы привыкли. Просто, очень просто, без каких-либо изысков. Белая занавесочка на окне, четыре полки, одна над другой. В нашем купе такого не было.
Москва 1918 год.
Год 1914, где-то там, на войне.
Москва 2014 год, новые знакомства.
Приоткрыв дверь, я решила выйти в коридор, но вовремя заметила мужскую фигуру, двигавшуюся в мою сторону. Пришлось вернуться назад. Внезапно комната на мгновение озарилась ярким светом тут же погасшим, и я услышала звон упавшего металлического предмета. Интересно, что это было? Пришлось зажечь свет, и я увидела под ногами старинный золотой перстень с зелёным камнем. По всей видимости, это был изумруд и к тому же не малых размеров. Я подняла его и, полюбовавшись причудливой игрой камня, машинально положила перстень в карман.
Так, что же делать дальше? Я присела на диван, и внезапно услышала за спиной какой-то шорох. Заглянув за спинку, увидела, что ожил мой «труп». Вероятно, я впопыхах что-то напутала. Мужчина попытался подняться, но охнув, вновь рухнул на пол. Пришлось помочь.
– Василий Михайлович, и как это вас угораздило упасть за диван?
Тот наконец-то поднялся, ощупал голову и, наконец, заметил мою скромную особу.
– А вы кто?
– с недоумением поинтересовался он, - мы с вами раньше не встречались? Что-то смутно знакомое.
Хорошо же мужика шторкой приложило!
В дверь постучали. Опять появился Никифор.
– Нигде не могу найти хозяина, - сразу же выпалил он, - так вы говорите, что его у вас нет?
– Я пока ничего не говорю, говорите постоянно вы. Вашего хозяина случайно не Василь Михалычем кличут.
– Им самым Василием Михалычем родители нарекли.
– Если это он, то идите и забирайте.
В это самое время я услышала тихий стук в окно Дворецкий, занятый своим хозяином, ничего не заметил. Отдёрнув штору, увидела нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу Артура. Приоткрыв форточку, услышала его взволнованный голос:
– Светлана, у вас всё в порядке? Я проследил за вами, и мне удалось добраться до места вашего заточения. Наш спутник пропал, бросил, гад, на произвол судьбы. Вы можете открыть окно?
Попытка не увенчалась успехом, о чём я и сообщила.
– Попробуй войти через дверь парадного. Дворецкий лечит хозяина и скорее всего, проход никем не охраняется.
– А в этом вы ошиблись, Съюзен, - послышался голос за спиной.
Оглянувшись, заметила мужскую фигуру в проёме.
– Пригласите же вашего друга. Его пропустят. Я отдал приказ.