Шаг сквозь туман 2

Корьев Сергей Юрьевич

– Чего зенки пялите, прихвостни фашистские? Глядите пока. Завтра вас в расход пустят, - и вышел, сплюнув на пол.

Ничего себе расклад. За что? Мы же хотели помочь, помочь своим же советским людям. И тут я вспомнил про взрыв.

– Толик, ты как? Говорить можешь?

Приоткрыв глаза, он кивнул головой.

– Не знаешь, чем дело закончилось?

– Состав взорвали. Технике каюк. Постреляли чуток.

– А как те, кто впереди на платформе находился?

– Погибли все.

Я отвернулся к стене, пытаясь сдержать набежавшие слёзы.

– Ты чего?
– поинтересовался Анатолий, - смерти испугался?

– А кто её не боится?

– Слушай, бежать надо.

– Бежать надо, это точно, - согласился я, - но как это

сделать?

– Двигай ко мне. У меня в сапоге нож запрятан. Меня не обыскивали в отличие от тебя. Постарайся вытащить. Может, верёвки удастся перерезать.

– Как ты себе это представляешь? Меня спеленали словно младенца.

Я попытался пошевелиться и тут почувствовал, что меня что-то кольнуло в бок. Ого, видимо, есть ещё шансы на спасение. Поёрзав, нащупал руками какую-то металлическую пластину, по всей видимости, использованную для закрепления досок топчана. Один конец железяки был слегка загнут. Устроившись поудобнее, постарался, чтобы верёвочный узел попал как раз на эту загогульку, и начал потихоньку двигать руками, чтобы перерезать верёвку. Не знаю, сколько времени прошло, но, в конце концов, узел ослаб, и мне удалось высвободить руки. Затем развязал ноги и помог товарищу. Несмотря на то, что был поздний вечер, кормить нас, по всей видимости, не собирались. Осторожно выглянув наружу, заметил, что охраняет нас только один Константин. Да и тот, присев на чурбачок, задремал, но винтовку из рук не выпустил. Приложив палец к губам, дал понять Анатолию, чтобы тот молчал. Затем показал на парня и махнул рукой, приглашая на выход. Потихоньку мы выбрались из землянки. Константин никак не среагировал на наше появление. Проскользнув мимо него, скрылись в темноте. Побег прошёл удачно, к утру нам удалось добраться до города. Хорошо, что мы были одеты во всё цивильное, и никто на нас не обращал внимания. У Анатолия оказалось немного денег и мы, пройдя на рынок, купили кое-что из еды. Всё было бы хорошо, но осталось решить, куда двигаться дальше. Поскольку мы не знали, где находится ближайшая воинская часть, расспросив народ, надумали пробираться в Москву, там, явившись в один из военкоматов, предъявить наши документы и попроситься на фронт. Идти пришлось долго, избегая людных мест. Ночевали в полуразрушенных домах. Изредка заходили в деревни в поисках пищи. Нам помогали, но как-то неохотно, объясняя всё нехваткой продуктов. Как это ни странно, до Москвы мы добрались живыми и, практически, здоровыми, но сильно исхудавшими. И вот тут встал вопрос, куда идти, ко мне или к Анатолию. Вроде бы, что в этом странного, каждый идёт к себе домой. Вот в этом и была загвоздка, я не знал, где живу, вернее не я, а парень, за которого меня приняли. Оказалось, что мой товарищ жил неподалёку от вокзала, на который мы прибыли. Поэтому подумали, что сначала лучше будет заглянуть к нему, привести себя в порядок, а потом он проводит меня. Вечерело, прохожих на улице было мало. Мы не учли одного, начала комендантского часа. Уже на подходе к дому нас остановил военный патруль, потребовав предъявить документы. Тщательно изучив их, нас попросили проследовать в дежурную часть. Анатолий попытался объяснить, что мы уже дошли до дома, но всё увещевания были напрасны. Буквально минут через десять мы находились в комнате, где за столом сидел капитан с рукой на перевязи.

– Ага! Попались, голубчики, - начал он, даже не представившись и не заглянув в наши документы, - дезертиры, значит!

– Наоборот, - начал Анатолий, но продолжить ему не дали.

Капитан, хлопнув ладонью по столу, злобно выкрикнул:

– Здесь говорить буду я, а вы должны отвечать на мои вопросы, а их я вам пока не задавал. Сейчас вас отведут в камеру, где вы подумаете о своём дальнейшем поведении.

Открыв дверь, крикнул:

– Уведите!

Появился сержант с неизменной «Мосинкой» и отвёл нас в камеру. Это была небольшая полутёмная комната с деревянным настилом в углу, на котором уже кто-то расположился. Очутившись внутри,

услышали лязгз запираемого замка.

– За что задержали?
– послышался сиплый голос.

– Пока сами не знаем.

– Все так говорят, а потом выясняется, что за дезертирство.

– Точно, следак так нам и сказал, - ответил Анатолий, присаживаясь на помост.

Говоривший с нами мужчина, приподнялся и, прислонившись к стене, сел.

– Не повезло вам, ребята.

– Должны же разобраться, - высказал я своё мнение.

– Должны - то, должны, но не будут. У них, вишь ли, план, говорят.

– Что же с нами будет?

– Есть два варианта: штрафбат или стенка.

– Стенка это как?

– Стенка это - расстрел! Поставят вас к стенке и дадут команду «пли»!

– За что? Мы же ничего такого не сделали.

– Ни за что, а за всё хорошее.

– Что же делать?

– Бежать, ребята, надо. Меня вечером около дома задержали. Сказали, что комендантский час. На самом деле оставалось до начала ещё минут пятнадцать. Я им и документы предъявил, и про бронь сказал. Просил начальству на завод, где я работаю, позвонить, но всё напрасно. Взяли меня под белы рученьки и прямехонько сюда. Еды вторые сутки не дают. Воды только ведро притащили. Если нужду справить надо, в том углу параша.

– Дела, - устало вздохнул Толик, - делать-то что будем? Если всё обстоит, как ты сказал, то нам - швах. Разбираться не будут. Вспомни, Слав, как с нами разговаривали. Даже на документы внимания не обратили. Следователь их в ящик стола бросил и всё. Влипли мы с тобой.

– Верно мыслишь. Если вы согласитесь, есть у меня одна задумка. Выгорит, на свободе будем, а там каждый своей дорогой. Только документы свои останется забрать. Нет документов, нет и человека. Нет человека, нет и дела. Ну, так что, готовы слушать?

Нам изложили план. Действительно, если выгорит, будем на свободе. О подобном я ещё в своём времени читал, да и в кино частенько подобное показывали, но для этого времени наш план, по всей видимости, был в новинку.

Приступать решили через часок. А пока обговорили все детали. В назначенное время начали. Наш новый знакомый подошёл к двери, прислушался:

– Часовой рядом, ходит. Начинайте!

Я начал бутузить Толика, тот закричал, наш сосед начал молотить ногами в дверь. Результат не замедлил сказаться. Дверь слегка приоткрылась, и показалась голова часового:

– Чего бузите? Заткнемтесь, не то в карцер отведу. А ты чего, Петька, в дверь барабанишь?

Мы с Анатолием с ещё большим усердием стали имитировать драку. Пётр, улучив момент, когда охранник пошире приоткрыл дверь, дёрнул его на себя. Тот, не ожидая подобного от тихих арестантов, влетел в камеру и, не удержавшись на ногах, шлёпнулся на пол.

– Вы чего энто удумали? А ну, прекратите. Сейчас подмогу крикну.

Договорить ему не дали. Анатолий слегка приложил его по голове, и часовой затих.

– Всё, за мной, двигаем, - скомандовал Пётр, - только смотрите, не топчитесь как слоны, тут неподалёку дежурка.

Осторожно, стараясь не шуметь, мы друг за другом вышли в коридор, предварительно связав охранника и засунув тому кляп. Заперев дверь, пошли в кабинет следователя за своими документами. Проходя мимо дежурки, увидели, что охрана, умаявшись за день, почивает.

Дверь в кабинет следователя оказалась запертой. Пётр, пожав плечами, посмотрел на нас.

– А теперь, что прикажете делать? Может, кто из вас с замком справится?

документы, распорядился Пётр.

– Давай, попробую, я же слесарь, - предложил свои услуги Анатолий. Мы отошли в сторонку, предоставив всю инициативу моему другу.

– Входите, - распахнув дверь, жестом пригласил внутрь.

В кабинете было темно. Я помнил, куда положили наши документы, и направился к столу. Открыв ящик, пошарил там, но ничего не обнаружил. Открыл следующий и ещё один, но и там было пусто.

– Задёрните шторы, а я лампу зажгу. Тогда и посмотрим, где наши бумаги.