Шаг в аномалию
Шрифт:
— Мне надо к нему?
— Нет, не надо, я сам с ним поговорю и передам ему твои слова, не беспокойся, Кияк.
— У меня ещё есть слова вам, которые хотел сказать мой отец. — И продолжил после кивка Вячеслава: — Нам очень нужно железное оружие, чтобы противостоять врагам, окружающим нас со всех сторон.
— С этим мы можем вам помочь, — заинтересованно произнёс Вячеслав.
— Мы можем менять железное оружие на мех, как мы менялись с пришельцами из дальних улусов. Но они приходят издалека и хотят за один железный нож очень много шкурок.
— Понимаю, мы можем договориться на лучшие условия
— А можно посмотреть на ваше оружие? — загорелся бурят.
— Сейчас мой друг принесёт ножи, я тоже хочу сделать вам подарок. А вот и он!
Четыре ножа с уже отполированной и покрытой незамысловатой резьбой рукоятью были подарены ошалевшим от радости бурятам.
— Вячеслав Андреевич, — обратился к инженеру Кабаржицкий после того, как весьма довольных знакомством бурятов проводили в обратный путь от причала на Белой. — У нас соли осталось чуть-чуть совсем, тунгусские запасы совсем вышли. А тунгусам она для выделки шкур нужна и вообще необходимо иметь её запас.
— Ну и говори, что предлагаешь, ты же просто так не будешь меня информировать. Ты уже придумал что-то?
— Да. Надо разрабатывать Усолье. Это совсем недалеко к югу от нас, почти на берегу Ангары. Там можно солеварню поставить и больше никогда не вспоминать о проблеме с солью, — заторопился капитан.
— Добро, Володя. Возьмёшься сам?
— Да, пожалуй. Пяток человек только возьму на первое время.
— Пару человек из хозвзвода возьмёшь, больше не дам, с тунгусами договаривайся сам. Ладно, там меня мужики ждут уже давно, по печи надо решить окончательно.
Шёл четвёртый день, как Саляев и Усольцев отправились к юго-западной оконечности Байкала. Полковник места себе не находил, ведь случись там зона высадки американцев, то вся их затея с колонизацией будет висеть на волоске. А американцы сюда нагонят войск и начнут демократию устанавливать — брать контроль над месторождениями, уничтожать недемократические, с их точки зрения, народы да менять неугодных диктаторов на угодных.
А нам что придётся делать? Лишь одно — уходить в Московию и кланяться в ножки царю-батюшке, прими, мол, заблудших сынов расейских, не по своей воле очутившихся на украйне государства твоего великого, а токмо волею пославшей мя… Так, хорош! Будет он нас слушать, у него голова, верно, пухнет от наседающих Польши и Швеции да кочевников по окраинам, да Крымское образование Турецкой империи кровушку посасывает нудно и безостановочно. Жесточайшее времечко!
Смирнов, опустив лицо в ладони опёршихся локтями на стол рук, ещё раз принялся обдумывать шаткое состояние своих посёлков, затерянных в дебрях бескрайней Сибири. Поселений, замкнутых на Ангаре и окружённых племенами, чьё состояние иногда близко к первобытному, поселений, подпираемых пока жалким ручейком московской колонизации с запада и севера, грозящим в будущем превратится в реку. А с юга — американцы? Чудовищно!
— Надо прогуляться! — сам себе приказал Смирнов.
Ноги привели его в бухточку, в который раз за последний день. Но напрасно полковник вглядывался в скалы, окружавшие бухту, в надежде
— Главное, чтобы вернулись все, — выдохнул с надеждой полковник.
Саляев с видимым удовольствием построил одиннадцать американцев в ряд перед полковником. Стоящий в шеренге первым Генри Мак-Гроу то и дело бросал озабоченные взгляды на только что появившийся в руках пленившего их русского его чемоданчик, который он собственноручно закопал по прибытии в эту местность. Ещё на Култуке, перед отплытием на базу, Брайан вместе с Ринатом выкопали ампулы с вирусом.
Властная верхушка ангарского социума решила всё же оставить опасный препарат у себя. Этот вирус мог быть последним доводом пропавшей экспедиции в случае возможной чрезвычайной ситуации.
На корабле Ринат провёл с Брайаном серьёзный разговор, касающийся его дальнейшей судьбы. Белофф, ужаснувшись их сегодняшнему месту пребывания и времени появления, крепко задумался. Поняв, что никаких Штатов теперь не существует и он свободен от всех обязательств, взятых на себя при получении американского паспорта и при даче армейской присяги, Брайан попросил Рината походатайствовать перед полковником о принятии его в члены нарождающегося на берегах Ангары общества. Саляеву понравился этот парень и, подумал он, если выбить из него некоторые американские заморочки, то Брайан будет своим парнем.
— Да и пример остальным будет, — согласился полковник, когда Саляев наскоро изложил Смирнову итоги култукского рейда.
Факт того, что перед ними сейчас навытяжку стоял не результат работы аномалии под американским контролем, а десяток неудачников, едва избежавших смерти, вернул Смирнову уверенность в своих силах. А уж хорошее настроение-то ему вернуло то, что все его люди возвратились живые и здоровые, да ещё и с подарками.
— Давай, Ринат, политику партии обскажи нашим гостям, — улыбнулся полковник.
Козырнув, Ринат по-английски обратился к вытянувшимся американцам:
— Парни, сначала я поясню вам, куда вы попали. Включайте мозги — вы в семнадцатом веке, первой его трети, а именно одна тысяча шестьсот двадцать девятый год от Рождества Христова. Что означает, что никаких Соединённых Штатов не существует. Никакой колы и торговых центров. Молчать! В Северной Америке не существует даже полноценной английской колонии, а рабов из Африки ещё не начали завозить, но скоро начнут. — Он многозначительно посмотрел на афроамериканцев. — Так что вы полностью свободны от всех клятв, данных своему государству, как и мы свободны от своей присяги Российской Федерации. И сейчас у вас, по сути, может быть только одна цель — поскорее, сдав тест на лояльность, примкнуть к нам. Бежать вам некуда, на тысячи километров вокруг первозданные леса с дикими зверушками, реки без единого моста и куча враждебных племён, ждущих, как бы всадить вам стрелу промеж глаз. Положение ваше понятно? Не слышу?!