Шаг в Бездну
Шрифт:
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Элигос.
— Только не эльфирского вина, — рассмеялась девушка.
— Почему? Оно тебе не понравилось? — удивился даймон.
— Оно потом тебе не понравится, если я начну болтать во всех подробностях обо всем, что думаю.
— Ну почему же, я, может быть, хотел бы узнать эти самые подробности, — усмехнулся даймон.
— Интересно и что же ты хотел бы услышать? — улыбнулась Лилиана.
— Например, почему ты избегаешь меня.
— Я избегаю тебя? — неопределенно пожала плечами Лилиана и опустила глаза.
— Избегаешь, — подтвердил даймон, — я для тебя словно
— Я не избегаю тебя, у меня просто слишком много дел, — серьезно ответила Лилиана.
— Не настолько же ты устаешь, что после ужина надо нестись сразу спать. Что-то влечет тебя туда. Что? — спросил даймон.
— Куда влечет? — удивленно переспросила девушка.
— Туда, куда ты бежишь каждый вечер после ужина.
— Меня влекут сны, просто сны, — задумчиво произнесла Лилиана и мечтательно улыбнулась.
— А ты знаешь, что сны реальны? — спросил даймон.
— Нет, сны нереальны, — грустно вздохнула девушка.
— Реальны и очень, ты просто этого не знаешь.
— Нет, — покачала головой Лилиана, — а так бы хотелось.
— Они очень даже вполне реальны, — серьезно подтвердил даймон и взял Лилиану за руку.
50. Лиля
Вот так я и обзавелась уже двумя поклонниками. Вечера со мной проводил Элигос, а ночи принадлежали Дэрри. Они оба постепенно вводили меня в новый мир. Прошедшие недели слишком быстро промелькнули для меня, и я не успела понять то место, куда я попала и, судя по всему, уже не выберусь отсюда. Иногда мне было очень тоскливо без привычных для меня вещей, таких, как телефон, компьютер. Да, у меня был мой телефончик, он же планшет, но кому бы я могла звонить с его помощью? Совершенно некому, да и не зачем. Связь с родителями отлично поддерживалась через зеркало, которое я для себя называла «Скайпом». Тем более рядом всегда был Частик и, если бы мне стало совсем тоскливо без моего старого мира, он бы смог показать мне его, используя всемирную паутину, к которой очень быстро мог подключаться. Но мне этого не хотелось, я понимала, что необходимо забыть старое и жить уже новой жизнью, поэтому старалась не думать. Не думать о родителях, оставленных там, потому что эти думы вводили меня в состояние истерики. Лучше уж буду думать, что мы просто находимся далеко друг от друга и не можем связаться, ведь оно так и было.
— Лили, почему ты ушла в сад, не дождавшись меня? — раздался низкий голос рядом, выводя меня из задумчивости.
— Просто задумалась о своем и пошла, — пожав плечами, ответила я даймону, который склонился надо мной.
— И о чем же ты задумалась? Судя по грустному взгляду, ты вспоминала свой старый мир, — констатировал Элигос и присел рядом.
— Да, совершенно верно, именно о нем. О родителях, оставленных там, — кивнула я.
— Не стоит думать о них. К сожалению, они для тебя потеряны, — просто сказал даймон.
— Да я все понимаю, но пока не могу с этим смириться. Ведь я их больше никогда не увижу, а это очень тяжело понять и принять.
— Да, тяжело, но я думаю, ты справишься, тем более что они все-таки не твои родители. А настоящие родители рядом.
— Ты не прав, они тоже мои родные, ведь именно они воспитывали меня, растили в любви и именно из-за них, я такая.
— Такая взбалмошная? — усмехнулся Элигос.
— Я не взбалмошная, — попыталась
— Есть, если ты дорастешь до высшей вирресы.
— То есть Арделия высшая? — уточнила я, помня разговоры матери о моем мире и о том, как она быстро поняла, откуда я.
— Высшая, и она очень долго пробыла там, еще до твоего рождения, — подтвердил Элигос.
— А что она там искала? — удивилась я.
— Пропавших и искала, как и все мы ищем.
— Те, которые сбежали от войны? — уточнила я.
— Да, именно, но их очень трудно найти. Они словно растворились между людьми. Тем более, ваши технологии очень сильно перебивают нашу магию. Хотя, если бы мы были именно магами, может быть и смогли хоть кого-нибудь найти.
— То есть ты хочешь сказать, что вы не маги и я тоже не маг? — удивленно посмотрела я на даймона.
— Да, мы не маги.
— Но как тогда вы можете делать то, что делаете? Я имею в виду, порталы, зеркала, браслеты, которые на меня нацепили, — мне было непонятно, как при таких способностях они все не были магами. В моем понимании было, что если есть магические способности, то ты являешься магом.
— Мы не можем считаться магами, имея всего лишь способности к тому или иному магическому действу, — словно прочитав мои мысли, ответил Элигос.
— А как тогда?
— Мы просто другие и имеем каждый свои способности, ну и общими умеем пользоваться. А настоящими магами являются только люди, и никто больше. Поэтому в той войне нас практически уничтожили.
— Магией? — уточнила я.
— Да, именно магией. У людей есть великие маги, которые живут так же долго, как и мы, но люди сами об этом очень мало знают. Маги очень скрытны, и живут сами по себе, являясь только в особых случаях.
— То есть, тогда, когда вас пыталась уничтожить, был особый случай?
— Да, это был очень особый случай. Мы ведь раньше жили вместе. Но люди возненавидели нас за то, что мы другие, не такие, как они. Они очень хотели быть на нас похожи и даже смешивались с нами. В какой-то момент появилось очень много полукровок. И людей это очень озлобило. Сперва они начали уничтожать своих же, тех кто связался с нами и их детей, а потом уже перешли на нас. Мы защищались, как могли, превосходя их во всем. Когда они поняли, что проигрывают, призвали магов. Маги не стали разбираться, кто прав, кто виноват и собрав все свои силы, принялись нас уничтожать. Для них это было очень легко, ведь мы тогда не были вместе. Каждый клан жил отдельно. Кто-то погиб, кто-то успел сбежать в технологический мир без всякой магии, а нам пришлось объединяться. Тех, кто нас объединил, ты уже видела.
— Неужели старейшины? — удивилась я.
— Да, именно они и еще последний драйкен.
— Последний? А как же Ингемара? Она же драйкини? — засыпала я вопросами Элигоса.
— Она предпоследний. Ингемара сестра последнего драйкена Ромена.
— То есть, их всего осталось двое? — уточнила я.
— Да, их всего двое, — подтвердил даймон.
— А почему тогда на моем суде не было Ромена?
— Он слишком занят сейчас, — почему-то грустно сказал Элигос.
— И чем же?
— Не могу сказать, не знаю. Он теперь наш демиург, поэтому не слишком часто балует нас своим присутствием.