Шаг в небо
Шрифт:
Душ был кстати. Я только там понял, что месяцы в лагере не мылся нормально. Все урывками под холодной струей из мойдодыра, да в каких-то тазиках, когда удавалось нагреть воды. Как только не завшивел. И ещё, где-то в глубине сознания мелькнула странная мысль. Настолько странная, что я немедленно прогнал её подальше. «Странно, почему мои руки не испачканы кровью?»
– Я робу твою в печку, – сообщила Евдокия, когда я быстренько перебежав дворик, ввалился в сени. – Антисанитария, а не роба. Вот, комбинезон у меня есть. Танкисты как-то подарили.
Женщина вдруг замолчала на мгновение и нахмурилась.
– А может, они уже уволились из армии тогда, когда эти явились. Ироды, – потом отвлеклась от грустных мыслей и продолжила, – одевайся и давай за стол.
– Спасибо, я не голоден, – я стеснялся объедать её.
– Не болтай, – Евдокия не потерпела возражений.
После того как я, с соблюдением манер, наколол на вилку первую оладью, сопротивляться сил уже не было. Тем более с таким чаем.
– То-то, не голоден. Даже коту вылизать нечего! – Евдокия с удовлетворением забрала у меня тарелку из-под сметаны. – Иди, полежи. Тебе ещё бегать много нельзя. Да и жирок завяжется.
– Да зачем мне жирок? – она прямо как моя мама. – Я вот лучше по хозяйству вам помогу.
– Что мне помогать? У меня с осени все приготовлено. Теперь только сидеть на… – на чем сидеть, Евдокия не уточнила. – Так что давай, спать не хочешь, поболтаем.
Поболтать я был готов.
– Ну, рассказывай, как там в лагере жилось? Небось, нахлебался, – Евдокия покачала головой, сопереживая моему рассказу о лагерной жизни. – Вон – худой как велосипед. А дома кто? Родители?
Узнав, что родители были в Ялте, когда её уничтожили сенты, женщина нахмурилась.
– Да, долго люди ещё будут сентов этих вспоминать.
– А мне кажется, Евдокия, что скоро уже и вспоминать некому будет. Что от людей осталось? Видел я в лагерях пацанов – они вообще потеряли… Ну, как это сказать…
– Зови меня Дуней просто, а то Евдокия, как на вручении медали, – перебила меня женщина. – Мотивацию они потеряли. Да не смотри на меня как на обезьянку ученую. Знаю я такие слова. Знаю, книжки читаю. А то, что от людей мало осталось – это правда. Да не толпа голову поднимает, чтобы врага свалить. Одного человека порой хватает! Вот и посылают сенты наши разлюбезные, зервудаков, как чуют, что что-то не так. Да нет, не то я сказала. Зервудак сам, как акула на запах крови летит на того, у кого ещё хоть капля силы осталась. Кого не смогла система эта изуверская сломить! Так что смотри парень, не удастся тебе спокойно жить. Зудит в тебе что-то. Раз от зервудака увернулся вчера – то ещё поборемся!
– Я и раньше его встречал, – я рассказал Дуне о моей первой стычке с этой тварью тогда, в лесу возле костра.
– Вот как, – Евдокия даже присвистнула. – Да, не просто тебе будет. Не слышала я раньше, чтобы кто-то от объятий его увернулся. Вчера, ты не впервой значит… Ну… Потом встретимся, ты мне еще расскажешь…
– Да вы, наверное, преувеличиваете, – я не чувствовал
– Не тебе мне рассказывать про галлюциногены, – улыбнулась Дуня. Потом подумала и добавила. – Я про грибы много чего знаю.
– Да сколько их в лесах у нас? Наверное, не много. Вот в джунглях точно завалом…
– Да уж не много. В наших. А в других – бывали.
– А что сейчас нет? – я не верил в ее рассказы. Как и в ведьм, впрочем.
– А кто знает, где сейчас чего и много, – Дуня поднялась со стула и стала разглядывать сухие травинки очень на свету возле окна. – Может, и новых поразводили…
– А вот вы, Дуня, ведьмой себя называете, потому что знахарством занимаетесь? – я решил сменить тему.
– Ничем я не занимаюсь. Я просто живу. Так, как мне нравится. Ну, знаю немножко, людям помогаю, – Дуня отложила свои травки и опять вернулась к столу. – Просто живу. И тебе того желаю. А ведьмой… Это я так, шучу.
– Да как же можно жить, просто так, как нравится? И раньше просто так нельзя было, – я даже встал и сел от неожиданности её умозаключения. – Нужно было учиться, работать, о будущем думать.
– А когда ты живешь так, как нравится – оно все само и получается, – Дуня, казалось, не заметила моего волнения. – А учиться… Думаешь, ты в жизни хоть чему-то можешь научиться? Нет, ты просто вспоминаешь, то, что умел, когда родился. Узнать много нового – да, можешь. А так – только повторение пройденного.
Ну вот, она говорила мне то, о чем я уже и сам думал.
– Так что, человек от рождения может все? – я не удержался от легкого сарказма.
– А думаешь, нет? Человек может все.
– А, знаю, знаю. Учили нас. Ты можешь все. Но только главное делать то, что можешь, а не захотеть чего – то такого, что не сможешь сделать. Гармония бытия, да?
– Ну, тут каждый для себя решает. Или он может все, или он делает то, что может.
– Ну, хорошо, а вот во сне… – начал я.
– Да. И летать человек может. Мог.
– А откуда вы знаете, что я хотел спросить? – я никак не верил, что она читает мысли.
– Мыслей я твоих не читаю. Но только у тебя на носу и на шишке вчерашней написано, – Дуня улыбнулась, – о чем ты думаешь. Да и проще пареной репы – человек как ты, с твоим складом мышления, точно о таком думал не раз.
– Так вы считаете, что во сне человек может пережить только то, он сам переживал? То, что он может?
– Ну, или сам, или кто до него. Генетическая память, слышал?
– Да слышал, но думаю, что это все фантастика, – я уже не обращал внимания на словарный запас и лексикон Дуни, никак не вязавшийся с обликом лесной отшельницы.
– А вот потому-то не веришь, потому и не умеешь! Верь в себя, не прислушивайся, а следуй тому движению твоей души, которое глубоко внутри. И ты полетишь.