Шаг в небо
Шрифт:
Тихий шорох и легкое движение воздуха заставили вскочить в испуге. Казалось, ничего не изменилось, и тревога была плодом моего воображения. Вокруг все было также как и минуту и десять назад. Вот только… Откуда здесь эта книга?
Она была очень старая, наверное, её не открывали много лет. Её, видно, забыли погрузить. Может, взять домой почитать? А вдруг сенты узнают? Неприятностей не оберешься. Или наоборот, все неприятности разом окончатся. Ладно, возьму домой, почитаю. А на утро верну в библиотеку. Классическое рассуждение книжного воришки.
Дорога домой, по сумеречному городу, под мелким снегом не оставила никаких приятных впечатлений. Скорее горячего чая и спать. Только на книжку глянуть.
Листы из толстой желтоватой бумаги. Да это и не бумага вообще. Больше похоже на тонкую кожу. Страницы слежались так, что их невозможно перевернуть без риска сломать. Книга написана какими-то странными буквами. Язык отдаленно напоминал церковно-славянский.
Устроившись поудобней в кресле, включив торшер, чтобы не тревожить Надю, я принялся изучать свою случайную находку. Текст был действительно нескладный и больше походил на головоломку. Но почему-то написанное захватывало своим ритмом и каким-то тревожным таинством.
«…небо рыдало огнем. И не стало ни духа, ни плоти над твердью, не было исхода людям. Небеса, зачем вы оставили нас? – спрашивали люди. Но пылали небеса в ответ. И пошли те, кто жив, искать. И не осталось где идти людям, ибо не было среди них сильных. И наступал вечер Земли человеческой. Ибо не было сил у людей хранить себя».
– И рассвет не приносил света и свет не приносил видеть… – я вздрогнул от неожиданности. Надя вышла из своей комнаты. Она держала в руках раскрытый манускрипт, читала вслух. Надо же, я оставил его у Нади в комнате. – И крик птиц не приносил слышать и даже плеск волны пугал человека, стоящего на берегу. И не видел человек, куда идти и не знал его путь.
– Ты что? – по-моему, испуг в моем голосе слишком силен, – откуда ты старославянский знаешь? Или какой это там.
– Да не знаю его, – Надя не отрывалась от книги. – Тут все так просто. Буквы-то почти как наши. Чуть отличаются. Ты слушай, тут дальше интересно!
«…И не было волхвов, но фарисеи. И не знал мудрец, кому сказать – слушали глупца. И приходили люди и говорили – где мудрецы наши? Им отвечали глупцы – мы мудрость ваша. Ибо слышат люди мудрость, которую могут слышать. Легко понимали люди глупцов и побили камнями мудрецов. Не любили они слова горькие, любили слова глупцов.
И приходили (люди) с востока и были они печальны и строги. И спросили они людей, что вам добро и отвечали им люди. И было для них добро – пища тощая и питье убогое, ибо иного уже не знали. И был для людей только день сегодняшний и вечер этого дня. Ибо не знали люди, кто будет после сегодняшнего дня бдеть, а кто уснет и не проснется, и кого растерзают звери.
И опечалились пришедшие с востока и сказали они – это не добро, это худо. Но отвечали им, что нет худа – те, которые ушли, унесли с собой худо. Сказали люди – нет добра, те, что ушли, унесли добро, и никому не ведом их промысел.
Но сказали люди с востока – плохо не то, что у вас нет ни добра, ни зла, плохо, что и в землях наших не ведомо ни добро, ни зло.
И приходили с запада, и были на них одежды диковинны и речь их была быстра. Обгоняла речь (их) слова их. И спросили люди с запада, что вам добро и что вам зло ныне? И ответили им снова – добро – пища тощая и питье убогое. Но говорили им питье ваше убого, пища ваша тощая, не добро это. Но говорили люди им – нам это добро, ибо иного не знали.
И опечалились пришедшие с запада, ибо искали они ответа, и ушли и не нашли ответа. А в земле их тоже была боль и звук скорбный.
И приходили с юга жители племен цветных, но не спросили они, ибо в споре между собой поразили друг друга и была средь них боль, и стон, и тяготы плотские.
И заплакало небо, у неба не было сил пылать. Но хранилась сила хоть у одного из них и было утро Земли. И падали на Землю слезы неба и гасли в хлябях земных. Но пришел один и взял слезу огня, падшую с неба – „вот я – человек. Вот в руке (моей) горит огонь. Кто держит в руке огонь, тот видит в ночи“. И шли люди день и шли ночь и не было им дороги. Свет слез неба был слаб. И сказал человек с огнем – зачем небо плакало нам, или мы слабы? Племена наши пали и мы падем? Кто человек идущий? Вопрошали его – не ты ли?
И
И отдал хранитель каждому искру и каждому воду. И пока он хранил огонь – горел огонь в сердцах людей. И билась сила воды в человеке. И билась сила воды в людях. Но не было силы. Не бывает вместе вода и огонь, и не бывает их сила в человеке едина. И пришла к хранителю женщина и сказала, в чем сила твоя, человек? И ответил человек – был огонь во мне, но погас, была вода во мне, но иссякла, что ты хочешь от меня, женщина, уйди. Я отдал все и нет во мне силы. И сказала женщина – ты человек и можешь. Ибо человек может все. И нет границ человеку. И огонь в сердце его сильнее огня неба. И от звёзд огонь в сердце светит. Но темна ночь и гаснет свет звезд в душе. И биение воды в сердце человека сильнее вод земных. Не нет сил у них. Любовь – побеждает. И взял человек руку женщины: ты помнишь меня, слабого и убогого. Нет сил у меня боле, я отдал их. И сказала женщина, а ты помнишь Меня, или в пути своем забыл? И вспомнил человек. И встал огонь и вернул человек силу. И пали чужие…»
– Это похоже… – прошептал я.
– Это то, что уже было. А то, что было – никогда не похоже на то, что есть, – Надя словно продолжала читать книгу. – Но и сейчас – только те, у кого есть сила, могут изменить все. Ты можешь.
– Надя, понимаешь, я один ничего не сделаю. Не может один ничего… Все спят кругом. – Пусть спит весь мир. Ничего страшного. Пока мы есть. – Голос Нади дрогнул.
– Мне это и страшно. Я есть, и вроде как меня нет. Я не могу жить вот так. Как трава или как… – Я замялся, пытаясь подобрать правильное определение. – Или словно зомби, с туманом от брикета в голове. Я не хочу.
Она стояла и плакала.
– Надя, ты что? Тебя так книга расстроила? Надя? – Я вскочил и прижал её к себе, – Надя, что с тобой?
– Это я так, – сквозь слезы, с трудом ответила Надя. – Я просто… Ну, ты не поймешь. Нет, прости меня. Я не то хотела сказать, прости Андрей. Просто я вижу впереди только боль и темноту.
– Если сидеть, сложа руки – ничего и не будет кроме боли и темноты. Но ты девчонка, ты не поймешь, наверное, меня… Да и ты ведь сама себе противоречишь. Только что сказала про силу. А мне такое не очень нравится. Это вроде сказочных персонажей и мечей-кладенцов.
– Ты прочел только одну главу книги. Там есть ещё главы… – Надя говорила со мной, как с чужим. Глухим и безликим голосом.
– Да какая разница, что там ещё написано? Это же просто старинная книга. Только книга…
– Там еще написано… – Надя говорила все таким же бесцветным голосом.
– Ну, хорошо, что там ещё?
«И шел человек к свету и пришел в сад. И было в саду цветение дерев и пение птиц. Сказал человек – здесь хорошо. И пришел к человеку другой и сказал, вот придут с тобой сюда и сорвут цветы, и испугают птиц, и не будет птиц и цветов? И сказал человек – мне сад милее. И остался человек в саду один. Цветы пахли и пели птицы. Но грусть пришла к человеку и спросил он – где мои любимые? И ответил ему Тот – ты сам сказал, сад милее. Растет сад твоей мечты на крови твоих любимых. И не было больше человека».
– Надя, – перебил я – Причем здесь мечта и сад?
– Нам нужно бороться за то, что у нас будет, но какой смысл в этой борьбе, если я потеряю тебя? – Надя стала словно каменная. – Ведь это война, а не игра.
– Ну, в игре тоже было почти как в жизни…
– Андрей, нет игр у нас. Есть и будем только мы. И в игре наша роль – это мы. Я знаю.
Глава двадцать пятая
– Надя, а ты знаешь, – совсем невпопад ответил я, – мне рассказали. Оказывается, Ива погибла из-за него… Он вообще виноват во многих смертях.
– Я говорила – он плохой.
– Я его убью, – я произнес то, о чем боялся подумать.
– Зачем? – Надя посмотрела на меня с недоумением. – Андрей, не надо убивать человека просто так. Это не правильно.
– Но я убивал! Иначе было нельзя! Или он или я!
– Ты убивал в бою. Когда иначе нельзя. Но ведь сейчас не бой. Не убивай!
И уже совсем спокойным голосом:
– Я просто дура, вообразила черти что. – Она неожиданно переменила тему и совсем грустно покачала головой. – Я подумала, что в тебе что-то меняется. Зачем тебе он? Нельзя убить человека так просто. Даже если сейчас тебе очень хочется.